— Я слышал, ты собираешься на Луну, — сказал шеф. — Когда освободишься, загляни в гостиницу «У Погибшего Астронавта». Буду ждать.

Стоило прикоснуться к сенсору, как тесная земная кабинка трансформировалась в трехместную камеру. На соседнем диске-фиксаторе стоял сердитый гуманоид баскетбольной комплекции. Мембрана входа расползлась симметричными клочьями, и голос кибер-диспетчера потребовал:

— Немедленно освободите площадку. Ожидается прибытие новых пассажиров.

По дороге от Нуль-Т-камеры охрана дважды проверяла его идентификатор, тестируя папиллярные узоры, рисунок глазной сетчатки и хромосомный состав крови. У последней двери стража разглядывала шефа Уральского отдела ЧП так сурово, что Максим даже усомнился — уж не агент ли он Внешней Угрозы. Однако пронесло (не в желудочном, впрочем, смысле), и представитель КОМКОНа-2 был благополучно допущен в демонстрационный зал ОПЕРКОС.

В полумраке светились две громадные голограммы: часть Ближнего Космоса, ограниченная Поясом Астероидов (собственно говоря, этот клочок пространства и был основной заботой Оперативного Командования Системы), и галактические окрестности Солнца. На первой картинке были видны узлы обороны, опоясавшие центр Солнечной Системы: станции гравилокаторов дальнего и сверхдальнего обзора, командные пункты секторов, боевые корабли на выжидательных позициях, стационарные ударные комплексы. Вторая трехмерная карта изображала все колонизированные миры, основные научные базы, навигационные маяки, черные дыры и прочие достопримечательности, а также широкий пояс еще не исследованных звезд и скоплений в радиусе тысячи световых лет от Земли. Карта непрерывно дополнялась свежей информацией Службы Дальнего Слежения, а потому на ней то и дело возникали трассы кораблей, бороздивших Ойкумену.

Красная точка загорелась возле символа Земли и тут же стала удлиняться, превращаясь в пульсирующую узенькую полоску. Спустя минуту с небольшим эта черта дотянулась до системы Кассандры. Рядом с трассой высветился комментарий: Рейс 36-24, звездолет 17-го проекта класса «Призрак». Вскоре на голограмме появилась еще одна подпространственная траектория — вне расписания возвращался на Землю грузопассажирский «Призрак-12» с Гиганды.

Чуть позже Дальнее Слежение сообщило о рейсе Ружена-Пандора, и в этот момент Максим услышал за спиной недоуменный вопрос:

— Почему здесь оказался человек из КОМКОНа-второго?

Другой голос — вроде бы знакомый — пояснил:

— Каммерер несколько лет работал в ОПЕРКОСе. Его пригласили, как соавтора сценария.

Слегка повернув голову, Мак краем глаза зафиксировал говоривших. Возмущался его присутствием тот самый долговязый — такому вполне подошла бы кличка Жираф — гуманоид, который телепортировался в Бункер вместе с ним. Отвечал же длинному зануде сам Комов, тоже не самый лучший друг службы "К".

Максим сжал челюсти, чтобы не взорваться. Он так и не смог свыкнуться с новым отношением к людям своей профессии. За последние годы кто-то приложил колоссальные усилия, тужась представить наследников Галбеза кучкой ограниченных догматиков, спекулирующих ими же выдуманным жупелом Внешней Угрозы.

Отвлекая от тягостных мыслей, кто-то похлопал его по плечу, сопроводив ободряющий жест дежурным приветствием. Это промчался мимо своим торопливым шагом руководитель службы "Ф" Грегуар Линк, известный в Тайной Коллегии под псевдонимом Сирокко. После памятного июльского Погрома пятилетней давности, когда сильно сдал быстро стареющий Терминатор, именно Линк, по существу, возглавлял Вышестоящую Организацию.

Встав в центре зала между двумя голограммами, Сирокко объявил начало демонстрации. Пока директор НИИ произносил общие слова, Мак оценил рейтинг тусовки. Большинство составляли высшие чины Следопытов, Прогрессоров и Космофлота, среди которых изредка мелькали известные фигуры из различных ведомств.