Самое главное — записка являлась для Мартина широко распахнутой дверью, он мог ей воспользоваться в любое время дня и ночи и предъявить требования, выполнение которых могло быть не только неудобным, но и явно опасным. Короче говоря, Джефф сожалел о том, что оставил записку.

Он попытался успокоить себя, но чувство сожаления не проходило. Разум рисовал картины Мартина, скрывающегося от властей и умоляющего о предоставлении убежища, или Мартина, после ссоры с другими криминальными элементами, предлагающего Джеффу и Майки встать на его сторону. Это продолжалось несколько минут, воображение рисовало все более дикие картины — до тех пор, пока Джефф не откинул одеяло и не сел, заскрипев зубами от отвращения к самому себе.

«Если сделал ошибку, — сказал он себе, — признай это».

Он надел ботинки, встал, открыл дверь и вышел в коридор оценить ситуацию. Майки последовал за ним. Может быть, удастся выудить записку из-под двери…

Подойдя к двери Мартина, он замер — из комнаты доносились голоса. Он узнал их, потому что разговаривали только двое. Первый, более высокий голос принадлежал Мартину, другой, более низкий и мягкий, — Армейджу.

Джефф невольно подошел ближе и прижался ухом к верхней части двери. Ему показалось, что голос Мартина произнес слово, похожее на «Робини».

Впрочем, он не был уверен. Даже почти прижавшись ухом к двери и напрягая слух, он не мог разобрать, что говорил Констебль, и различал только некоторые слова, которые произносил Мартин.

— …вовсе нет, мой дорогой Эйвери, вовсе нет…

— …в противном случае, я не слишком бы рассчитывал на…

— …конечно, в глушь…

— …потому, что я решил так не поступать…

Голоса резко затихли. Джефф еще с мгновение напряженно прислушивался, но тут вдруг подумал, что у говоривших могли возникнуть какие-то подозрения и один из них или оба сейчас направляются к двери, чтоб открыть ее.

Джефф мгновенно ретировался в свою комнату, втащив за собой Майки. Стоя у закрытой двери, он прислушивался в течение нескольких минут. Если дверь апартаментов и открывалась, сделано это было совершенно бесшумно.

Он убедил себя, что подслушиванием в любом случае ничего не добьется. Что бы ни происходило между Мартином и Армейджем, — а особенно Джеффа поразило то, что Мартин обращался к Констеблю по имени, в то время как к нему все и всегда обращались официально, — придется подождать развития событий, если таковое намечается. В любом случае, Джефф был не в состоянии контролировать ситуацию. До тех пор, пока Мартин не придет к нему сам, предпринимать что-либо было бесполезно и бессмысленно.

А вот уж тогда говори правду и осрами дьявола! Джефф принялся упаковывать к вещи к предстоящему утром походу.

Глава 5

— Ведите его! Правильно, сюда… Теперь в салон, — кричал Констебль. Он стоял, прислонившись плечом к корпусу вертолета, создавая своим крупным телом стену коридора, по которому Майки пытались затолкнуть внутрь.

Джефф, имея при себе планшет с точным указанием маршрута и прочим навигационным оборудованием, привезенным с Земли, был готов к перелету во внутренние районы на поиски Бью Ле Корбюзье. Утро было теплым и солнечным, все было прекрасно, за исключением того, что Майки категорически отказывался подниматься на борт. Он всеми доступными ему средствами давал понять Джеффу, что они должны не лететь на вертолете, а отправиться на север пешком.