Теперь Барани Даса предложил:

– Вы идти, – это он вернулся к своей первоначальной роли.

Мы последовали за ним по извилистым переходам.

Постепенно мы поднимались все выше и выше, пока, к моему крайнему удивлению, так как я потерял всякую ориентировку, не оказались на крыше Центрального Места.

А там все еще парили наши корабли.

Они находились там же, где мы их оставили.

Из гондолы моего воздушного корабля выглядывала Ала Мара с улыбкой облегчения.

– Дядя! – взволнованно прошептала она, увидев Барани Даса. Но тот и не взглянул на нее, сохраняя неподвижное выражение лица и прямое положение тела. Он не сделал ей даже жеста.

– Дядя, – голос ее упал. – Неужели ты не узнаешь меня, Алу Мару, свою племянницу?

Барани Даса оставался безмолвным.

Я сделал ей знак-жест, предназначавшийся для утешения, но она зарыдала и отступила в гондолу.

– Почему они ничего не сделали с воздушными кораблями? – тихо спросил я Барани Даса.

– Воздушных кораблей не существует, – так же тихо объяснил он.

– Так значит, они не могут увидеть их, или обманывают себя, думая, что не видят их.

– Да.

– Для одного человека у тебя тяжелый бой впереди, – посочувствовал я ему.

– Чума исчезнет, бороться будет легче, – ответил он. – Чума исчезнет быстро, а остальное потребует немного больше времени.

– И ты победишь, если на это вообще способен один человек, – сказал я то, что думал и прежде.

Я еще раз хлопнул его по плечу и полез по лестнице в гондолу. Мне теперь нужно было утешить Алу Мару, рассказав то немногое, что я сам знал.

Вскоре все мы влезли в гондолы кораблей.

Наша основная задача была успешно выполнена, и прежнее приподнятое настроение вернулось к нам.

Корабли поднялись в воздух и направились обратно к Варналю. Вскоре мы стремительно пронеслись над озерами, краем цветов и зыбучими песками.

Мы летели домой. В некотором смысле мы уже были там, ибо на сердцах наших было легко, а в разумах воцарился покой.

Мы вернулись в Варналь мирным утром, полным мягкого солнечного света.

Зеленые туманы изящно струились по городу, сверкали и блистали мраморные башни, и весь город мерцал светом, словно драгоценный камень.

Издалека доносился слабый звук, похожий на детское пение, и мы знали, что слышим песни Зовущих Холмов.

Весь Марс казался мирным. Мы долго и упорно боролись за этот мир, но героями мы стали не из-за этого. Все, что мы сделали – это сделали героев из тех, кто сражался вместе с нами.

И этого было достаточно.

Шизала ждала на центральной площади неподалеку от дворца. Она сидела на широкой спине смирного дахара и держала рядом с собой другого оседланного и готового к поездке скакуна.

Я не устал и знал, что она догадается об этом.

Я быстро слетел по веревочной лестнице и спрыгнул с последней ступеньки на спину поджидавшего меня скакуна.

Я нагнулся и поцеловал жену, крепко прижав ее к себе.

– Все в порядке? – спросила она.

– В основном, – сообщил я. – Со временем не останется ничего, кроме памяти о печали и тревоге. И это хорошо, что на Вашу будут такие воспоминания.

– Да, – кивнула она, – это хорошо. – Поехали, давай прогуляемся к Зовущим Холмам, как мы сделали это, когда впервые встретились.

Мы пустили своих дахаров вперед в тихое утро, проскакав по прекрасным улицам к Зовущим Холмам.

Со скачущей рядом со мной моей прекрасной женой и вызванным стремительной скачкой хорошим настроением, я знал, что нашел нечто бесконечно ценное – нечто такое, чего никогда бы не имел, если бы не прибыл на Марс.