Хума отвел глаза от раскаленного, как солнце, горна и огляделся. Наковальня доходила Хуме до пояса и была раз в десять тяжелее всех его доспехов. Покрытая сажей фигура, стоящая рядом с ней и легко державшая над головой в одной руке огромный молот, обернулась к рыцарю. Все в кузнице тотчас прекратили работу.

Кузнец опустил молот и пошел к Хуме. Тот не сразу смог взглянуть ему в глаза, так как неотрывно смотрел на руку кузнеца, что сжимала молот. Молот сделан из сверкающего металла, напоминающего тот, в какой превратился Огнедув. Наконец, переведя взгляд на лицо кузнеца, Хума увидел: оно, как и все тело, покрыто сажей. И в этом лице причудливо переплелись черты эльфов, людей, гномов и еще каких-то неведомых существ.

Кузнец оглядел Хуму с головы до ног и спросил на удивление негромко:

— Вы пришли за Копьем Дракона?

Глава 21

Хума в замешательстве посмотрел на кузнеца и спросил:

— Пришел… за чем?

— За Копьем Дракона. Ведь вы тот, кого мы давно ждем?

На лице гиганта был написан неподдельный интерес. Его глаза сузились в ожидании ответа, тонкий рот, характерный для эльфов, казался на большом лице узкой щелью. В лице кузнеца сочетались уродство и необыкновенная привлекательность. Второго такого лица не встретишь, пожалуй, на всей земле.

— Я выдержал все испытания, как сказал мне маг в сером.

— Он в самом деле так сказал? Значит, это вы, одолели Огнедува? — Не дожидаясь ответа, кузнец продолжал: — В последнее время в логове дракона стало совсем тихо. Это так непривычно — не слышать его бреда! Я не могу припомнить ни дня, когда бы он мог угомониться. Ну что же, теперь с ним покончено.

Рыцарь пожал плечами и спросил — удивленно и насмешливо:

— Вы удовлетворены моим ответом?

Хуме не хотелось ни слушать вопросов, ни отвечать на них.

— Да, я удовлетворен, — прошептал кузнец скорее для себя, чем для рыцаря, — вполне. Вдруг гигант добродушно рассмеялся:

— Великий Реоркс! Я уж и не думал, что доживу до этого дня! Наконец кто-то посторонний сможет по достоинству оценить мою работу. Знаете, как давно я ни с кем не говорил о своем творении?!

— А с ними? — Хума показал на молчаливые фигуры, стоящие позади кузнеца.

— Это — мои помощники. Они просто обязаны любить мою работу. А оценить Копье Дракона по достоинству может только рыцарь. Паладайн! Я наконец-то дождался этого часа!

Голос гиганта отдавался в глубине пещеры эхом.

— Но я увлекся. — Кузнец внезапно замолчал, и лицо его стало суровым. Хума понял, что гиганту свойственны резкие перепады настроения. — Позвольте представиться. Я — Дункан Золотые Руки, главный кузнец, оружейный мастер и ученик самого Реоркса. Я думал, что вы не придете сегодня… Многие годы мне даже казалось, что вы вообще не появитесь, но все же я надеялся…

Кузнец протянул рыцарю руку. Хума пожал ее и вдруг почувствовал: металл.

Дункан увидел, что Хума смотрит на его искусственную руку с удивлением и ухмыльнулся:

— Много лет назад, когда я был еще неопытным юнцом, мне откусил руку Огнедув. Ну, откусил и откусил, чего жалеть-то?! Я сделал себе серебряную. Поверьте: серебряная гораздо лучше настоящей. Было бы просто отлично, если бы и все мое тело было выковано из металла. — Дункан Золотые Руки спохватился, осознав, что отклоняется от темы. — Пожалуй, не будь у меня серебряной руки — у меня не было бы той силы и твердости, которые необходимы, чтобы перековать огромную гору в Копье Дракона.

— А что такое это Копье Дракона? Если оно предназначено для меня, могу ли я взглянуть на него?

Дункан с досадой поморщился:

— Ну и ну, я, значит, еще не показал вам его?

Он хлопнул себя по лбу ладонью и еще больше перепачкал сажей все лицо.