Ренард быстро прошептал что-то государю Снайперу.

Лицо Беннета сделалось совершенно белым, он с силой сжал рукой подлокотник кресла.

Арак Снайпер повернулся к рыцарям и громко сказал:

— Я с глубоким сожалением должен сообщить всем присутствующим, что государь Освал Бакстри, Верховный воин и глава ордена Розы, сражен болезнью, видимо той же самой, от которой скончался наш Великий Магистр. Заседание откладывается. В стране вводится карантин. Государь Освал, вероятно, не доживет до утра.

Ренард, все такой же возбужденный, подошел к Хуме:

— Я пришел разбудить государя, как он и просил, и вижу: он без сознания, его бьет дрожь, хотя он и укрыт тремя одеялами. Я тотчас распорядился вызвать к нему целителя.

Хуме еще никогда не приходилось видеть Ренарда таким взволнованным. Бледный рыцарь словно сам был вновь поражен чумой.

— Что сказал целитель?

— Ничего хорошего. Болезнь одолевает Освала. Еще один подарок Такхизис, будь она проклята.

— Неужели и впрямь нет надежды? Отчаяние охватило Хуму. Государь Освал

был его наставником, другом, более чем отцом. Он не должен умереть!

— Нам остается только ждать и молиться.

Отчаяние Хумы возросло. Он представил, как Такхизис, Галан Дракос и Кринас будут смеяться над ними и злорадствовать.

— Хума, — Ренард положил ему руку на плечо, — вам надо сейчас немного поспать.

Они были в храме Паладайна; туда Верховного воина перенесли в надежде, что боги могут содействовать его выздоровлению. Целителям удалось ненадолго улучшить самочувствие Освала, но затем болезнь вспыхнула с новой силой.

— Обещаю, что разбужу вас при первой же необходимости.

Хума кивнул. Он вдруг сразу почувствовал, как сильно ему хочется спать.

— Да, да. Непременно разбудите.

— Недавно я обещал это и государю Освалу, — ответил Ренард с тяжелым вздохом.

Выходя из храма, Хума услышал голос Беннета из комнаты, в которой совещались целители.

Беннет, казалось, проявляет о своем дяде не меньшую заботу, чем об отце. Узнав о болезни Верховного воина на заседании Совета, Беннет распорядился о немедленном введении карантина, а затем и о перенесении государя Освала в храм Паладайна.

Сейчас рыцарь ордена Меча умолял целителей, чтобы они сделали все возможное и невозможное для выздоровления его дяди.

По дороге в казарму Хума думал о положении на фронте.

Казалось, рыцари, укрывшиеся за стенами столицы и озабоченные тем, кто станет Великим Магистром, совсем забыли о войне.

Хума вдруг резко проснулся и вздрогнул от охватившего его ощущения ужаса. Первой его мыслью было: с государем Освалом произошло самое худшее.

Все спали.

Хума вышел на улицу и осмотрелся. В тусклом свете фонарей он различил часовых, стоящих на посту у ближайшей стены. У входа в дом Верховного воина также стояли стражники. Это были добрые знаки.

Чувствуя, что уже не сможет уснуть, Хума направился в храм. То, что Ренард не пришел его разбудить, Хуму не насторожило. Рыцарь Ренард, очевидно, решил неотлучно бодрствовать около Освала, пока не минует кризис.

Дождь все еще продолжался, на улице и во дворе огромные грязные лужи.

Храм Паладайна показался Хуме странно мрачным. Не увидев рядом с храмом ни одного стражника, он удивился.

Поднявшись по ступеням, Хума разглядел, что дверь в храм слегка приоткрыта. Толкнув ее, он увидел, что в коридоре темно и пусто. Но ведь здесь должен был находиться или стражник, или священники!

Приглядевшись, Хума заметил рыцаря ордена Розы, который должен был постоянно нести почетный караул в храме Паладайна, а теперь охранять также и государя Освала. Рыцарь стоял в проходе неподвижно, как статуя.