|
– Это напоминает помои для свиней, – ответила Мирана, плотно прижимая к груди одеяло. – Здесь столько жира, и он застыл. Мирана была уверена, что он придет в ярость, но ей уже было все равно. Может, он даже убьет ее. Но уже ничто не имело для нее значения. Взяв себя в руки, Рорик поднял миску и попробовал содержимое. «Действительно гадость, – подумал он. – Гораздо хуже, чем обычно. Пищу, видимо, готовила Энтти». Женщины снова вменили ей это в обязанность. Он вздохнул, но решил не показывать вида. Рорик был слишком зол на Мирану. Она была пленницей, что гораздо хуже, чем рабыня, и при этом еще осмеливалась открыто высказывать свое мнение, точно была здесь хозяйкой. Она демонстрирует свое отвращение к нему и его жилищу и отвергает пищу, которую стал бы есть только слабоумный. Она сумела приручить Керзога, которого Рорик воспитывал с младых когтей, так, что тот даже не рычал на нее и не двигался с места, что бы она ни делала. – Или ты съешь это до последнего кусочка, или не получишь больше ни крошки. Умирай с голоду. Мне все равно. – Я не могу это есть, – упрямо сказала она, заранее зная, что Рорик не бросает слов на ветер. – Я не стану, есть, – повторила она. «Интересно, как долго придется голодать? Неужели он будет морить меня голодом?» – вихрем пронеслось у нее в голове. – Никто не смог бы это съесть, – твердо произнесла она, глядя на мрачное выражение его лица. Она совсем не хотела зачахнуть с голоду, отлично сознавая, что это медленная и мучительная смерть, но тем не менее не могла есть что попало, лишь бы заглушить голод. Утонуть было бы куда лучше. Неожиданно спасительная мысль пришла ей в голову. Все очень просто. Она сбежит, и когда он поймает ее – а это непременно произойдет, потому что они на острове, – он убьет ее. – Подай мне расческу, – улыбаясь, попросила она. Рорик швырнул ей расческу и, не проронив ни слова, вышел из спальни. Проснувшись, Мирана догадалась, что на дворе глубокая ночь. Не было слышно ни единого голоса. Должно быть, все спали. Девушка проспала весь вечер и проснулась от нестерпимого голода. Желудок сжимался и урчал. Никого рядом не было. А Миране не хотелось выходить из спальни. «Интересно, где он сейчас? – подумала она, будучи уверена, что была в его спальне. – Где же он может быть?» Точно услыхав ее мысли, Рорик вошел в комнату. Его плечо стягивала свежая льняная повязка. Он успел помыться и переодеться в чистую тунику, перехваченную в талии ремнем, и казался огромным и властным. Густые светлые волосы волнами спадали на плечи, а небесно голубые глаза говорили о том, что в его жилах текла кровь чистокровного викинга. Но на Мирану все это не произвело должного впечатления. Ей хотелось убить его. Пальцы инстинктивно сжимались в поисках ножа. В руке он держал горящий факел. Подняв его над головой, он пристально посмотрел на нее. – Проснулась, – произнес он. Девушка молчала. – Слава богам, теперь мне не придется будить тебя и выслушивать твое нытье. Хорошо, что мне пришло в голову помыть тебя. «Он собирается изнасиловать меня», – мелькнуло у нее в голове. Мирана напряглась, готовясь к нападению. Она не сдастся без боя и станет бороться, пока он не убьет ее. Затаив дыхание, она напряженно ждала. Если бы у нее был нож, если бы был нож… Рорик потушил факел. Мирана услышала шорох падающей одежды. Он сел на дальний край кровати, и она живо вообразила себе, как он снимает сандалии. Наконец он поднялся. |
