Перекинувшись, Коллум любил Аделию долго и нежно, так, чтобы всякая память о прошлом истерлась из ее памяти, канула в Лету. И на утро, когда няня Бэт разбудила их криком младенца: «Госпожа, маленький Роберт желает, чтобы его накормили», а Лора, сиганув на кровать, обвила его шею руками, Коллум сказал:

— Знаешь, родная, я возлагаю большие надежды на твою встречу с самой королевой. Уверен, твои розовые эссенции покорили ее!

— Твои, ты хочешь сказать, — возразила Аделия, вскинув бровки. — Это ты, — она чуть понизила голос, — несколько дней подряд колдовал с моим парфюмером над новыми ароматами.

Коллум плечами пожал:

— Я всего-то сделал парочку замечаний по делу, а этот Уэсли вцепился в меня как клещами.

— И теперь ты строишь ему мыловарню с хороший дворец.

Коллум поцеловал супругу в висок, глядя как маленький Роберт сосет ее грудь.

— Не ему, дорогая, — тебе. Тебе и Роберту… — произнес он с улыбкой. — Хочу, чтобы будущий господин Айфорда, вступая в права, владел не только пустыми стенами нового дома, но и солидным состоянием за душой. А уж ты, я в этом уверен, сумеешь ему его обеспечить… Особенно учитывая тот факт, как много парфюма использует двор ежедневно!

Лора, слушавшая их диалог, спросила отца:

— А можно я возьму в Лондон своего нового пони?

— Пони — в Лондон, — удивился отец. — Ну нет, моя незабудка, маленький Тони останется в стойле дожидаться тебя!

Девочка нахмурила бровки.

— Ну, мама, — поглядела она на Аделию, — можно я возьму пони?

Отец, не дав той даже ответить, подхватился с ребенком с постели и закружил непоседу по комнате, отчего она, позабыв все на свете, заверещала в диком восторге.

Конец