— А почему сегодня нам предстоит такой долгий путь, милорд?

 

Он ответил не сразу, словно размышляя, стоит ли вообще отвечать мне.

 

— Потому что мы направляемся не в Париж, а на север, в Кале.

 

— Простите, милорд, но я была уверена, что мы едем в Париж. А почему мы едем в Кале?

 

Герцог вздохнул, словно два вопроса подряд — это уже чересчур.

 

— В гарнизоне Кале подняли мятеж. И это солдаты, нанятые на службу мной, воевавшие под моим началом! Глупцы чертовы! Я заезжал туда по дороге к тебе. Повесил зачинщиков. А теперь надо снова туда вернуться и убедиться, что остальные хорошо усвоили преподанный им урок.

 

— Вы повесили людей по пути на нашу свадьбу?

 

Мой муж уперся в меня мрачным тяжелым взглядом.

 

— Отчего же нет?

 

Объяснить, отчего нет, я действительно не могла, но мне это казалось совершенно отвратительным. Я поморщилась и опустила голову. Он усмехнулся и добавил:

 

— Для тебя самой лучше, если в этом гарнизоне будет полный порядок. Кале — наша самая надежная опора. Все английские владения в Северной Франции были получены благодаря тому, что мы удерживали Кале.

 

Дальше мы ехали молча. Даже на привалах герцог почти не общался со мной, разве что в середине дня, когда мы остановились перекусить, поинтересовался, не слишком ли я устала; я сказала «нет», а он сам позаботился, чтобы меня хорошо и вкусно накормили, потом сам подсадил меня на седельную подушку, и мы тронулись дальше. Опять же в тишине. Через некоторое время к нам прискакал голубоглазый оруженосец герцога, командовавший авангардом; он склонился передо мной в низком поклоне, изящно взмахнул шляпой и стал что-то быстро и непонятно докладывать моему супругу, после чего снова умчался, а мы, прибавив скорости, двинулись вперед.

 

Уже спустились сумерки, когда впереди возникли могучие высоченные стены крепости Кале, возвышавшиеся над прибрежной равниной, затянутой туманом. Всю землю вокруг пронизывала сеть пересекающихся каналов и канав, отделенных друг от друга небольшими воротцами; над каналами клубился густой туман. Оруженосец герцога снова появился рядом с нами, когда флаг на самой высокой башне чуть приспустили в знак того, что нас приглашают в крепость. Огромные крепостные ворота распахнулись, и оруженосец, разворачивая коня, весело произнес:

 

— Ну вот, мы почти дома.

 

— Это не мой дом, — отрезала я.

 

— О, скоро будет вашим, — возразил он. — Это одна из величайших крепостей, и она принадлежит вам.

 

— И там в самом разгаре мятеж?

 

Он покачал головой.

 

— С мятежом покончено. Просто солдатам гарнизона несколько месяцев не давали жалованье, вот они и решили отнять у купцов Кале шерсть, то есть попросту украсть ее из амбаров, а потом заставили купцов платить за нее выкуп. Сейчас милорд Бедфорд вернет купцам деньги, и дело с концом. — Оруженосец усмехнулся, увидев мое озадаченное лицо. — Да что вы, миледи, это же сущие пустяки! Если бы солдатам вовремя заплатили, такого никогда бы не случилось.

 

— Но почему же в таком случае милорд Бедфорд кого-то казнил?

 

Улыбка на его лице сразу потухла.

 

— Чтобы они запомнили: если в следующий раз их жалованье запоздает, им придется ждать столько, сколько нужно милорду.