К тому моменту я уже встречалась с мальчиками, но серьезных отношений ни с кем из них не было. В любом случае девочки почти не могли пойти куда-нибудь с молодым человеком. Можно было по субботам смотреть, как мы занимаемся спортом, если наши занятия не пересекались по времени и мы жили в одном городе, а еще – вместе сходить в кино в Рэнферли или на ежемесячные танцы.

В кино мы держались за руки или обнимались. Но его рука часто пробиралась через мое плечо, надеясь двинуться ниже, к груди. Я была невысокого роста, небольшого телосложения, с плоской грудью: мой «спортивный бюстгальтер» никак не увеличивал бюст. При игре в хоккей или теннис маленькая грудь оказывалась преимуществом, а вот когда дело касалось парней – катастрофой. Мы, неловкие и неопытные, неуклюже целовались в темноте с закрытыми ртами. А если он клал руку чуть выше колена, то у меня захватывало дух, но в то же время появлялось и дурное предчувствие.

Я хорошо помню, как впервые прожила имитацию «секса в одежде». Это произошло после хоккейного матча, за раздевалками. Я сыграла хорошо, и настроение у меня было неплохим, мой парень все время улыбался и комментировал мои хорошие передачи с фланга в центр. Мы стояли спиной к деревянному сараю, нас никто не видел. И вдруг он наклонился ко мне и стал тереться о меня своим телом. Я чувствовала его эрекцию и учащенное дыхание, а затем все закончилось так же внезапно, как и началось. Я спросила: «Что это было?» Он выглядел смущенным, пробормотал извинение, повернулся и пошел прочь. Нашим отношениям пришел неожиданный конец.

Две мои подруги, Лин и Сью, работали в больнице, и каждый месяц мы втроем ездили на танцы в большой шестиместной машине парня Сью. И вот одной июльской ночью мы снова отправились танцевать, закутавшись в клетчатые пледы, надев шерстяные перчатки и обмотавшись шарфами.

Танцы уже начались, когда мы припарковались рядом с другими машинами, среди которых были и небольшие автобусы, выстроившиеся у центра аккуратными рядами. Мальчики стояли в одном конце уютного зала, многие уже попивали теплое пиво и курили. Девочки сидели в зале на жестких сиденьях, болтали, смеялись и ждали, когда же их пригласят танцевать.

К девяти часам танцы были в самом разгаре: группа из четырех человек исполняла Limbo Rock [6], It’s Now or Never [7], Big Girls Don’t Cry [8] и конечно же шотландские композиции The White Heather Club и A Scottish Soldier.

Удивительно, но один из местных сердцеедов пригласил меня. Он был на два года старше, высокий, с волосами песочного цвета и милой полуулыбкой. А еще он прекрасно танцевал. Он отпустил меня в поворот, а потом притянул к себе в очень собственнической манере, и все это время его ноги двигались идеально в такт музыке. Меня охватывал восторг, музыка рождала в душе веселье и волнение, и его близость как будто вливала в меня силы.

Когда музыка остановилась, он крепко сжал мою руку.

– Пойдем на улицу, Рут.

Без задней мысли я позволила ему провести меня через толпу на холодный воздух. Я не могла понять, почему он выбрал именно меня из всех девушек, которые явно хотели потанцевать с ним и побыть с ним на виду. Я чувствовала себя невероятно особенной.

– Мы все приехали на танцы на автобусе. А вот и он. Давай зайдем внутрь, а то здесь холодно, – предложил он.

Маленький автобус был припаркован во втором ряду машин. За пределами центра горела лишь единственная лампочка над дверью, распространяя тусклый желтый свет. Когда мы поднялись на пару ступенек в автобус, из него раздался голос:

– Так, что у нас тут, Уоррен?

Я вдруг испугалась. Я попыталась отпустить руку Уоррена, но он сжал мою еще крепче.

– Не о чем беспокоиться, – сказал он мне. – Это лишь пара моих друзей.