— Да понимаю я, понимаю…

Официантка принесла заказ — целое блюдо сладостей, две большие чашки кофе и охлажденную минеральную воду.

— Тогда Марину заманили в «Молох» и… убили, — предположила Ева, выбирая пирожное. — Чтобы утолить жажду ненасытного божества и заодно подкрепить свою репутацию. Страшные слухи поползут по Москве, клиенты валом повалят. Представляешь? Заказал проклятие — и все, нет человека: исчез, растворился в задымленном городском воздухе! Киллера нанимать не надо — раз; свидетелей и следов нет — два; неотвратимо — три! От обряда на смерть не спасет никакая охрана, никакие меры предосторожности. А главное достоинство этого универсального метода — ненаказуемость. Наше материалистическое мировоззрение — благодатная почва для подобных злодеяний. Поди докажи, что человек испарился в результате колдовских заклинаний! Тебе никто не поверит. В полиции посмеются, в лучшем случае займутся розыском… формально, в худшем — откажут в возбуждении дела. До суда оно не дойдет в любом случае. Отгадай, почему? Возникнет проблема с вещественными доказательствами. Слово к делу не пришьешь, ты сам научил меня такому подходу.

Ева взобралась на любимого конька, и ссадить ее оттуда — Смирнов по опыту знал — было не просто. Но он знал и другое: в словах Евы, какими бы нелепыми они ни казались, всегда присутствует крупица правды.

— Послушай, — миролюбиво начал он. — Давай из мистического тумана вернемся на грешную землю. Допустим, ты права, и «жрецы Молоха» задумали и осуществили рекламный трюк, дабы привлечь клиентов. Но раз им пришлось убить Марину, значит, «обряд» не имеет той силы, какую они рекламируют? И остальных жертв им тоже придется лишать жизни вполне физическим способом, а это уже уголовное преступление, за которое предусмотрена мера ответственности. Получается, мы имеем дело с организованной бандой наемных убийц, замаскированной под общество «Молох». Так? По-моему, они бы предпочли оставаться в тени, а не выставлять себя напоказ.

Ева задумалась. Она жевала сладости, наслаждаясь их вкусом.

— Прекрасный способ спрятать какой-либо предмет — это положить его на видном месте, — сказала она. — «Молох» прикрывается магической атрибутикой, которую и показывает людям. А что за занавесом, неизвестно.

— Кстати, от кого я услышал о «Молохе»? От Стаса и Вероники. Елкин подтвердил, что они там побывали. Меня будто подталкивают связать исчезновение Комлевой с посещением этого экстравагантного заведения.

Ева с готовностью подхватила его мысль, легко перескакивая от одной версии к другой.

— Вот именно! Вероника и Стас могут оказаться сообщниками, которые убили Марину и пытаются пустить тебя по ложному следу.

— Не забывай, что Киселев сам пришел ко мне с просьбой заняться расследованием и платит немалые деньги, — возразил сыщик. — Он напуган.

— Да, верно… — разочарованно вздохнула Ева. — Значит, убила подругу Вероника. Почему нет? Она влюбилась в Стаса, задалась целью выйти за него замуж, стать на законных основаниях москвичкой, обладательницей жилплощади и материальных благ, которые будет обеспечивать супруг. А тот вдруг начал заглядываться на Марину. Тем более он спас ей жизнь, а синдром спасателя как нельзя лучше располагает к любви между мужчиной и женщиной. Вероника в бешенстве и решается на отчаянный шаг: устранить соперницу любой ценой. Ревность, подкрепленная меркантильными расчетами! Чем не мотив?

— Но Стас говорит, что не был увлечен ни Вероникой, ни Мариной.