— Что ты хочешь обсудить? Джейсон, оторвавшись от созерцания веточки мяты, украшавшей его бокал, мирно обратился к ней:

— Это скорее зависит от тебя, разве не так? Немного расслабившись от того, что не почувствовала давления с его стороны, Кэтрин взглянула в его гипнотизирующие зеленые глаза. Вид этого твердо сжатого рта, который мог» свести на нет все ее сопротивление, вызвал в ней воспоминания о былой радости, дрожью пробежавшие по телу. Заставляя себя оставаться такой же холодной и собранной, как в момент его появления, она спросила:

— Как ты нашел меня?

— Хмм… Это не было слишком тяжело после того, как твоя мать побывала у дядюшки и сообщила ему, где ты находишься, — ответил он беспечно.

— Моя мать сказала тебе? — выдохнула она, не веря себе.

— Не твоя мать, малышка, мой дядя. Ошеломленная его словами, она только и могла безмолвно смотреть на него. Наконец она выдавила:

— Рэйчел… Рэйчел никогда бы не предала меня! Сардонически улыбаясь, Джейсон возразил:

— Не слишком настаивай на этом! Я не знаю, какими соображениями она руководствовалась, но она сообщила моему дяде, а мой дядя написал мне, что я могу найти тебя на плантации под названием Белле Виста близ Натчеза.

Чувствуя, как смешались ее мысли, Кэтрин спросила осторожно.

— И это все? Он больше ни о чем не написал, кроме того, что сказала ему Рэйчел?

Его зеленые глаза сузились, и он вкрадчиво произнес:

— Он не написал мне, что ты собираешься одарить меня бастардом!

С гневно сверкнувшими глазами Кэтрин вскочила на ноги:

— Ты сам сказал, что все, что мы должны обсудить, зависит от меня. Так вот, мое мнение не изменилось с тех пор, как мы расстались в Париже, и я не вижу оснований для продолжения этого мерзкого разговора.

Она собиралась королевским жестом показать ему на дверь, но не успела — он выбросил вперед руку и с силой бросил ее к себе на колени. Каждая клеточка ее тела сжалась, ударившись о его твердые бедра, она взглянула ему в глаза и гневно стиснула зубы.

— Отпусти меня, Джейсон.

Не обращая внимания на ее слова, он тесно прижал к себе пленницу, и его губы начали свое волшебство, лаская ее шею, где отчаянно пульсировала жилка, а затем медленно переместившись ко рту. Одновременно любя и ненавидя его, она не могла противиться тому желанию, которое возбудили в ней его прикосновения.

Господи, подумала она в отчаянии, столько времени прошло с тех пор, как он обнимал меня, а я все так же сильно люблю его, черт бы его побрал!

Она все же попыталась уклониться от этих ищущих губ, но, когда они наконец нашли свою цель, она дрогнула и почувствовала, что сдается, что против воли ее губы раскрываются навстречу его губам, предательски разрешая им все. А когда ее голова закружилась в одном темпе с отчаянным сердцебиением, он внезапно поднял глаза, но вместо знакомого огня желания она увидела в них лишь презрение.

Он встал, бесцеремонно скинув ее на пол, и процедил:

— Девка! Все та же маленькая, соблазнительная шлюшка! Не удивительно, что этот юный дурачок готов был положить свое сердце к твоим жадным ногам!

Ошеломленная этим злобным выпадом, Кэтрин встала и дрожащей рукой оправила юбку. Он был так же возбужден, как и она — она знала это наверняка. Но, как и раньше, он видел во всем только ее вину, подумала она с горечью и, подняв голову, пристально посмотрела ему прямо в глаза.

— Теперь, поскольку ты уверен, что я шлюха, нам уже не о чем разговаривать. Тем более у тебя нет никаких причин оставаться здесь, ты с этим согласен?

Его глаза опасно сверкнули, когда он высокомерно разглядывал ее.

— Согласен.