В ответ Арий одарил ее высокомерным взглядом.

— По-прежнему, — ответила за него я. — Да, он уже несколько лет не выходил на арену, но не утратил ни силы, ни ловкости. — «Может даже, приобрел еще большую», — добавила я про себя, хотя вслух говорить не стала. — Потому что сейчас ему есть, ради чего жить».

— Сделать это будет нелегко, — продолжала тем временем императрица. — Возможно, мой муж и производит впечатление человека ленивого и изнеженного роскошью, однако он по-прежнему крепок телом и силен.

— И всегда держит под подушкой кинжал, — добавила я.

Арий пригвоздил меня взглядом.

— Да, представьте себе.

— Вот как? — удивилась императрица. — Это что-то новое. В мои дни за Домицианом такого не водилось. Кстати, дорогая, не могу удержаться от вопроса, а почему ты не заколола его, пока он спал?

— Потому что собственная жизнь была мне дороже, — ответила я. — Почему ты не заколола его, пока он спал? Ведь у тебя было не меньше возможностей сделать это! — воскликнула я и обвела глазами наш тесный кружок. — Лишить жизни императора может любой. Куда труднее потом остаться жить самому, чтобы рассказать, как все было. И если Арий должен нанести Домициану смертельный удар, то у вас должен быть план, как сделать так, чтобы он сам после этого остался жить.

— Он останется жить. — Императрица достала небольшой свиток и ровным, бесстрастным тоном изложила план, который они составили вместе с Марком. — Павлин, надеюсь, ты сможешь взять стражу на себя.

— Да, но… — Павлин посмотрел на отца. — Мне это не нравится. Вы доверяете судьбу Рима этому… преступнику.

В ответ на его слова Арий лишь пожал плечами. Для меня же они стали сродни пощечине.

— Он не преступник.

— Но и образцовым гражданином его тоже назвать нельзя, — негромко заметила императрица, и в ее глазах промелькнул веселый блеск. Ну кто бы мог подумать! У этой мраморной статуи, оказывается, есть чувство юмора.

— Павлин, — обратился к сыну Марк нравоучительным тоном. — Убить человека не самое приятное в этом мире дело. И ты знал, на что идешь, когда согласился вступить в наши ряды. Так теперь ты не имеешь права морщить нос по поводу инструментов и методов. Достойного способа осуществить то, к чему мы стремимся, не существует.

— Но ведь он…

— Он обладает нужными нам талантами. Так же, как и ты. Ты готов внести свою лепту?

Молчание.

— Да, — нехотя произнес Павлин.

— Ну вот и отлично, — подвел итог Марк. — В таком случае, у нас уже есть цепочка из двух человек.

Арий и Павлин обменялись довольно кислыми взглядами. Я предпочла опустить глаза. Меня не слишком прельщала перспектива сидеть дома и тупо ждать, вернется ли мой возлюбленный ко мне живым. Я была сыта по горло такого рода ожиданиями. Так что в этот раз лично я предпочла бы стать очередным звеном в их цепочке.

В следующий момент Арий заговорил, обращаясь к Марку поверх головы Павлина.

— Кстати, я хотел бы услышать еще кое-что. Чем ты докажешь, что тебе можно доверять?

Павлин растерянно заморгал. В отличие от него и Марк, и императрица являли собой спокойствие и невозмутимость.

— Для вас, патрициев, жизнь простого человека не стоит и ломаного гроша. Вы привыкли жертвовать нами ради своих целей, — бросил им Арий. — Что вам жизнь бывшего гладиатора? Что вам жизнь бедной еврейки-рабыни? Кто поручится, что вы не бросите нас на растерзание львам, как только мы сделаем для вас это грязное дело?

— Послушай, ты… — перебил его Павлин, но Марк пригрозил сыну пальцем.