Приникнув к нему всем телом, она растворилась в его объятиях. Он жарко целовал Одри, языком раскрывая лепестки ее губ, проникая в нежную полость рта, и только почувствовав, что она совершенно обессилела, Джон отстранился.

— Итак, что же мы все-таки скажем?

Одри растерянно заморгала, стараясь прийти в себя и собраться с мыслями. Она должна сказать нечто важное, то, что Джону необходимо услышать…

— Дорогой, — начала она. Голос ее чуть дрогнул, но она откашлялась и продолжила: — Дорогой, в самом деле есть кое-что еще, о чем я хочу с тобой поговорить. То, что тебе просто надо знать.

Он с улыбкой отбросил упавшие ей на лицо волосы.

— О-о-о, я многого не знаю. Например, как звали твоего отца. Я не знаю, как ты называешь свою кошку. В сущности, даже не знаю, есть ли у тебя кошка.

Она замотала головой. Нельзя позволить, чтобы он превратил все в шутку.

— Послушай же…

Громко рассмеявшись, Джон поцеловал ее в ухо.

— Надеюсь, ты не хочешь сказать, что у тебя есть мужчина, который принесет сейчас ужин. А напрасно, я уже распорядился доставить в твой номер лучшие из вечерних блюд. — Он прошелся губами по изгибу ее шеи. — Но поскольку официант появится не раньше, чем через час, то…

— Замолчи же! — перебила она, начиная терять терпение. — Я действительно должна рассказать тебе кое-что важное о себе.

— Только не это, — шутливо застонал Джон. — Надеюсь, ты не хочешь заявить, что уже забеременела?

— Нахал, — выпалила Одри, не зная, смеяться ей или злиться. Оставалось только надеяться, что для шуток еще будет время. Первым делом ей надо разгрести завалы на пути к правде. Высвободившись из объятий Джона, она набрала в грудь воздуха, словно готовясь к прыжку в бездну. — Я серьезно! — От досады она даже топнула ножкой. — Мы должны выяснить кое-что раз и навсегда, прежде чем думать о продолжении наших отношениях.

Джон многозначительно вскинул бровь.

— Ты замужем?

О Господи, он никак не может обрести серьезность!

— Нет, — разозлилась она, — нет, черт возьми, я не замужем. Я младшая сестра Эстер Макбрайд!

Ни один мускул не дрогнул на лице Джона. Даже усмешка не сползла с его губ. Он просто окаменел.

— Тебе известно это имя? — Глядя на него в упор, Одри не могла понять, о чем говорят его глаза: о смущении или о страхе? — Ты помнишь Эстер Макбрайд?

— Конечно, я помню ее, — тихим ровным голосом ответил Джон. — Но ее сестра… она же была маленькой девочкой. — Он умолк, поняв, какую глупость сказал.

— С тех пор прошло десять лет, — мягко напомнила Одри. — И мне было всего двенадцать.

— Господи, Эстер Макбрайд! Эта несчастная красивая девушка. И ты… ты была… — Он затряс головой. — Но тебя звали как-то иначе. — Он на секунду нахмурился, но потом лицо его просветлело. — Она называла тебя Козявкой!

У Одри перехватило горло, и она кивнула.

— Ты тоже звал меня Козявкой. Я помню день, когда ты был очень добр ко мне… день, когда мне это было так нужно.

Погрузившись в воспоминания, Джон смотрел куда-то в пространство.

— Да, и я это помню, — наконец сказал он с удивлением. — Мы были тогда похожи друг на друга. Тем, что оба чувствовали себя покинутыми… — Он уставился на Одри, словно видел ее в первый раз. — Я так и знал, что мы раньше встречались, — медленно произнес Джон.