— Рен.
Откуда-то из глубины моего естества раздался какой-то животный звук и разнесся по комнате. Кто-то был близко, слишком близко к нам. Я разорвала контакт, подняв голову.
— Уходите, — рявкнул Рен, прижимая мою голову к своей из последних сил. — Она не убьет меня.
— Ты совсем спятил?
Я предупреждающе зарычала, повернув голову в сторону. Мне было все равно, кто приближался, но я была готова разорвать их в клочья, если она попробуют встать между нами.
— Я контролирую ее. — Губы Рена снова коснулись моих, привлекая мое внимание. Я схватилась за его штаны, расстегивая молнию. — Черт побери, немедленно убирайтесь.
Проследовало проклятье и затем едва узнаваемый голос:
— Это твое предсмертное желание.
— Идите, — прорычал Рен, когда я наконец нашла то, что искала, и обернула руку вокруг его горячей длины.
Кто-то что-то ответил, но слова потерялись в жажде, что разливалась по моим венам. Я услышала, как дверь захлопнулась, и затем Рен разорвал мои пуговицы трясущимися руками.
— Бери все. — Его голос был низким и грубым для моей ставшей чувствительной кожи. — Бери от меня все, что тебе нужно.
Мы стали размытым комком дрожащих рук и скользкой кожи. Рен уже не держал меня так крепко. Его рука опустилась на обнаженную кожу моего бедра, но он прожигал меня насквозь, его бедра поднимались навстречу моим, когда я двигалась на нем. В воздухе пахло кровью и сексом. Огромное ужасное напряжение росло внутри меня, пока я поглощала Рена, лаская его губы. Взрыв энергии пронзил меня, когда я в очередной раз опустилась на него.
— Поцелуй меня, сладкая, — простонал Рен, слабым голосом. — Поцелуй меня, Айви.
Разве я не целовала его? Нет. Я снова питалась, потерявшись в двойственных ощущениях в погоне за еще одним пиком, еще одним освобождением.
Рука Рена судорожно дернулась на моем бедре.
— Айви. Пожалуйста. — Он содрогнулся подо мной. — Я люблю тебя.
Я люблю тебя.
Эти три слова крутились в голове снова и снова, разгоняя алый туман в моих мыслях. Я люблю тебя. Мое сердце сжалось. Я люблю тебя. Оторвавшись от его рта, я села и откинула голову назад. Напряжение внутри меня стало невыносимым. Я закричала, когда это дикое ощущение захватило меня полностью. Все еще находясь подо мной, Рен дернулся и застонал, подняв бедра еще раз и вырвав у меня вздох. Его освобождение переполнило и меня. Меня накрыло сильнейшим потоком ощущений, словно каждый нерв был оголен в каждой части тела. Ничего подобного я никогда не чувствовала. Я упала Рену на грудь, мое тело дрожало.
Последнее, что я помнила перед тем, как провалиться в небытие, была рука Рена, которой он гладил меня по спине, шепча эти три слова снова и снова:
— Я люблю тебя.
Когда я снова открыла глаза, то быстро поняла, что была в той же комнате и лежала на теплом твердом теле.
Слегка сместившись, я подняла голову и посмотрела вниз. Лицо Рена было повернуто в мою сторону. Его глаза были закрыты и под ними пролегли темные тени. Они были похожи на синяки, скулы стали выделяться сильнее, чем раньше.
Во рту пересохло, когда я подняла руку и коснулась его щеки. Мои пальцы покрывала засохшая кровь.
— Рен.
Под веками было движение, но ресницы так и не распахнулись. Мой взгляд опустился ему на грудь. Она поднималась от глубоких ровных вдохов. Я перекатилась на небольшое свободное пространство на столе.
Я… Я чувствовала себя неправильно.
Опустив ногу со стола, я встала, ощутив слабость. Руки едва слушались, пока я натягивала штаны. Пуговица была оторвана, но они держались. Рен все еще не двигался.
Что я наделала?
Глубоко внутри я знала ответ, но сейчас в голове все словно заволокло туманом, мои мышцы казались слабее, а кости — более хрупкими. |