Оставив Марину на попечение матери, сестёр и остальных дочерей дома Роантидов, император удалился, прихватив с собой принцессу Аниту, сначала крадущимися, бесшумными шажочками, а потом телепортом. Под каменными сводами зала гибернации немедленно раздался громкий девичий визг и Марина тотчас оказалась в водовороте сестринских объятий и поцелуев. Этот водоворот тотчас закружил её и мгновенно перенёс в огромный цветущий сад темпорального торнея храма Великой Матери Льдов Роанта, где к ним присоединились десятки самых лучших во всей галанской империи жриц-форсажисток. Леди Рита считала своим долгом сделать всё, что было в силах храма и превратить Марину в настоящую дочь Матидейнахш и уж что-что, а это в храме научились делать не только играючи, но и без каких-либо намёков на секс. Жрицы-форсажистки и без него умели поднять Силу любой женщины до максимума одними только медитациями. Причём своими собственными.

Тем временем Сорквик и Анита, оба изрядно волнуясь, появились в небольшом зале связи, расположенном прямо под большой библиотекой императорского дворца. Там уже с удобством расположился за пультом связи Микки, вырядившийся по такому случаю в свой самый роскошный наряд золотой парчи и прицепивший к себе на перевязь, сверкающую от множества бриллиантов такую длинную шпагу, что он никак не мог найти ей места. Граф небрежно положил свои ноги, обутые в ботфорты, на пульт резной морской кости, пристроил в воздухе золотое блюдо со всяческими деликатесами и с глубокомысленным видом цедил свою последнюю банку чендорского тёмного пива, которую берёг специально до этого дня. Отсалютовав своему постоянному собутыльнику банкой, он послал Сорквику телепатемму – крохотный голс мечется посреди огромного зала, в который толпами вваливаются галакты, и ищет норку, чтобы спрятаться. Свою телепатемму он сопроводил вопросом:

– Что, Сорки, дрожишь, как мышонок?

– Иди ты к снежным демонам, разгильдяй! – Беззлобно огрызнулся Сорквик и плюхнулся в кресло рядом с ним – Ох, ребята, как бы нам ещё не пожалеть о том, что мы так размахнулись. Представляю себе, какая рожа будет у президента Декстера, когда он обнаружит в своей берлоге второго вергера. Да, к тому же молодого, сильного и жутко голодного. Ведь не можем же мы в самом деле воевать с Центральным Правительством!

Микки хлопнул его по плечу и воскликнул:

– Сорки, не дрейфь! Малки со своими черными чертями за две минуты допрыгает до Лекса Первого и возьмёт его в кольцо блокады, если этого потребуют обстоятельства. Неужели ты думаешь, что цепешники захотят с тобой воевать, если к их голове приставят тридцать здоровенных, сдвоенных антиматов такой мощности, что и одного из них с лихвой хватит на то, чтобы сжечь всю их звёздную систему? Да, его свои же собственные вояки тотчас скрутят, перевяжут розовой ленточкой и подарят тебе в знак примирения и полного повиновения твоей мощи. Сила солому ломит, как говаривал когда-то Нэкс, старина, и тут я с ним полностью согласен. Так что не жохай, парень, всё будет тик-ток. Ты согласна со мной, Анита?

Анита промолчала. Император также не стал делать никаких заявлений по этому поводу, отчего Микки обиженно засопел. В полном молчании они просидели ещё почти четверть часа, пока таймер не стал отсчитывать последнюю, тридцатую минуту их затворничества. Когда истекла и она, Сорквик всё так же молча откинул на пульте небольшой бронелючок и нажал на красную кнопку, отключая генератор искажения времени. Гигантская установка, инициирующая процессы воистину космического масштаба, прекратила работать. Она очень долго, более трёх миллиардов лет создавала вокруг звёздной системы Обелайра темпоральный коллапсар, наращивая толщину темпорального барьера и уплотняя его. Теперь, когда была прекращена подача энергии, этот маховик времени остановился.

С этого момента время на Галане текло с той же скоростью, что и в остальной Вселенной, однако, возле границ той сферы, которую когда-то называли Стеной, начала твориться сплошная чертовщина.