На самом деле Земля не перестала вращаться вокруг своей оси. И вообще не произошло ничего значительного.

Черт побери, по всем законам это должно было случиться давным-давно.

И удивительным было как раз то, что это не произошло раньше.

Однако после длинной непрерывной череды побед это поражение почему-то казалось зловещим, и Билл поймал себя на том, что пытается найти в нем нечто такое, чего, вероятно, в нем не было.

Вероятно?

Тут не было никаких «вероятно». Проигрыш в шахматной партии оставался исключительно тем, чем был, — проигрышем в шахматной партии, и никакого скрытого смысла в нем не было.

Так почему же его захлестнуло… беспокойство?

Зазвонил телефон. Несомненно, Стрит.

— Я возьму! — крикнул Билл. Взяв со стола радиотелефон, он нажал кнопку включения. — Алло?

Это действительно был Стрит, однако позвонил он вовсе не для того, чтобы позлорадствовать, как предполагал Билл.

Напротив, он был подавленным.

— Я выиграл, — сказал Стрит, и в его голосе прозвучали суеверные нотки, как будто он только что разбил зеркало и теперь ждал неминуемых семи лет невезения. — Я не думал, что выиграю.

— Я тоже, — признался Билл.

В трубке послышалось молчание.

— Не хочешь позвонить Бену и сразиться за доской?

— Конечно. — Билл пошарил по столу, ища, куда положил часы. — Сколько сейчас времени?

— Еще рано. Почему бы нам не продолжить?

— Ладно, — согласился Билл. — Встречаемся в десять часов. — Он собрался уже выключить телефон, затем снова прижал его ко рту и уху. — Да, чуть было не забыл. Прими мои поздравления.

— Спасибо, — ответил Стрит, однако в его голосе не было радости.

Выключив телефон, Билл отключил компьютер, вышел из кабинета и отправился на кухню выпить стакан воды.

— Он по-прежнему живет здесь, — донесся из гостиной громкий голос Шеннон.

— Очень смешно. — Билл скорчил дочери гримасу.

Сидевшая на диване Джинни посмотрела на него.

— Ты мог бы чуточку больше времени проводить с семьей и чуточку меньше времени прятаться у себя в кабинете вместе с компьютером.

— Да, пап.

— Ты и так весь день сидишь за компьютером. Неужели это нужно делать и вечером?

— Извините. — Схватив с полки стакан, Билл сполоснул его, налил воды из крана и выпил залпом.

— Итак, каковы сейчас твои планы? — спросила Джинни. — Ты в кои-то веки останешься дома или же снова отправишься к своим дружкам?

— К своим дружкам?

— К своим дружкам, — спокойно выдержала его взгляд Джинни.

— Ну… я собирался сходить к Стриту домой сыграть быструю партию в шахматы.

— Господи! Тебе не кажется, что ради разнообразия ты мог бы заняться чем-нибудь со мной, а не со своими друзьями?

В ее голосе не осталось и следа добродушного подшучивания. Если оно вообще было. Шеннон сползла на пол ближе к телевизору, делая вид, будто не слышит пререкания родителей.

Билл поставил стакан в мойку.

— Чудесно, — сказал он. — Я остаюсь дома. В шахматы мы сыграем завтра.

— Но ты будешь весь вечер злиться, ведь так? Молчать и дуться?

— Что на тебя сегодня нашло? — Пройдя в гостиную, Билл подсел к жене на диван. — Месяц только начался.

— Какой же ты грубый, — заметила Шеннон.

— Это твои гормоны приказывают тебе сердиться на меня? — Он ущипнул Джинни за зад, щекоча ее, и та против воли рассмеялась.