Кстати, знаете ли вы адрес Московского кооперативного института? Станция Перловская, улица Веры Волошиной, 12. Много ли у нас в стране высших учебных заведений на улицах, носящих имена недоучившихся студентов? Да, Вера не доучилась. Она так и осталась студенткой. Студенткой МКИ — Московского кооперативного института.

Со временем ребята отряда имени Валентины Терешковой окончили восьмой класс и ушли кто куда: одни — учиться дальше, другие — работать на московские заводы и фабрики. Старый учитель провожал их с радостью (как же: его воспитанники вступали в большую жизнь) и с печалью (все они были его сыновьями и дочерьми, и, уходя, его дети уносили с собой частицу его души).

А кто же будет ухаживать за липами Зои, Веры и Лели в «Аллее партизан Подмосковья»? Кто станет хозяином музея Веры Волошиной?

Эстафету всех хороших и добрых дел отряда имени Валентины Терешковой приняли подросшие ребята шестого класса — отряд имени партизана Лени Голикова.

Дважды ходил походом отряд Лени Голикова по следам Веры Волошиной — через Наро-Фоминский район на Прошково, Головково, Грибцово, Якшино, Подушкино, вдоль берегов Нары и Нарских прудов.

Веселой озорной гурьбой шли они по некогда заминированным полям, порой не замечая мелких ложбинок на месте прежних окопов и блиндажей, азартно искали стреляные ржавые гильзы, с замиранием сердца рассматривали пробитую давно остывшим осколком красноармейскую каску, обнажали головы перед солдатскими обелисками в деревнях. Ведь почти у каждого мальчишки и у каждой девчонки кто-то в семье — или дедушка, или дядя, или еще какой-нибудь родич — не вернулся с войны, пропал без вести или пал смертью храбрых. В такие минуты доверчиво раскрывается юная душа, такие минуты запоминаются, оставляют след до конца жизни. И, что еще важнее, явно или скрытно дают о себе знать, когда жизнь зовет к подвигу…

Кое у кого из пионеров отряда имени Лени Голикова на шее висела «Смена» или «Чайка», и юные фотографы часто щелкали фотоаппаратами там, где разведчики-крайновцы нажимали на спусковые крючки автоматов и винтовок. И потом снимки ходили по рукам, и каждый узнавал себя и снова вспоминал все этапы похода: ужин в лесу вокруг вечернего костра, час заката на притихшей Наре, шум ветра в вершинах сосен, которые видели, как шли бором «лесные призраки» — двенадцать парней и восемь девчат из отряда Крайнова — Проворова.

Лучшие фотографии висят сейчас на светлых стенах классной комнаты, напоминая во время контрольных, на уроках алгебры, ботаники, английского языка о прежних походах и зовя к новым походам по Подмосковью.

Мы идем школьным коридором, широким и шумным, залитым щедрым весенним солнцем. За окном белеют корпуса новостроек. А мы с Михаилом Георгиевичем помним, когда Ховрино было дачным Подмосковьем. Полчаса езды на электричке с Октябрьского вокзала, четвертая остановка, четырнадцатый километр. Москвичи приезжали сюда в санаторий «Ховрино» в усадьбе «бывших», как тогда говорили, Грачевых, снимали крестьянские избы под дачи на лето. В железнодорожном клубе показывали «Большой вальс» и «Если завтра война», дачники ловили на закате плотву в большом пруду села Ховрино. Михаил Георгиевич помнит даже, когда звонили колокола Головинского монастыря и в речке Лихоборке ловилась рыба.

Для меня это уже незапамятные времена. Зато я помню, что немцев остановили всего километрах в пяти отсюда. Их основные силы наши войска задержали еще в Крюкове, а в район Химок, выполняя приказ генерала Гепнера, прорвались мотоциклисты-разведчики 62-го саперного батальона 258-й дивизии вермахта. Батальон был укомплектован жителями городка Виттенберга. Виттенбержцев наголову разгромили наши красноармейцы и рабочие-ополченцы. Это было 2 декабря 1941 года, в сильную вьюгу.

Вот музей Веры Волошиной. Здесь бывают многочисленные экскурсии школьников и рабочей молодежи, нередко приходят делегации из-за рубежа.