Пора уже организовать организованное питание. Так что столовая вышла большая. Мебель и всё остальное туда люди принесут. Но! Я также сделал красивую набережную, которая немного выступала на ров. Получилось что-то вроде пирса. Но без лодок, а для купания и рыбной ловли.

За ней я построил вторую казарму.

(карту рисовали рыбы)

На этом всё. Нет больше кирпича… Затем мы построим дома для семей. Но пока думаем, что строить. Либо частные дома, либо квартиры. Решим в общем. Сперва нужно понять, сколько семей к нам переберётся. Ну а пока… Набираемся сил и готовимся.

Пора наведаться к товарищам оркам. Посмотрим, чем они нас «порадуют».

Глава 4

Жилой комплекс, где живёт Дмитрий.

Три дня спустя.

— Ненавижу свою работу, — ворчал парень лет двадцати с большущей квадратной сумкой и пакетом в руке. — Что ни клиент, то урод… Ещё и эти пробки! Виноват я что ли, что там авария?.. Оштрафуют они, блин, меня… Задержался с доставкой…

Бубня себе под нос, недовольный парень подошёл к нужной двери и позвонил в звонок. Ну и начал доставать из сумки четыре большие пиццы. Дверь открылась, и когда парень поднял взгляд, то уронил челюсть.

— Пицца! — заявила, стройная красавица с ногами от ушей и небольшой, но аккуратной грудью. И всё бы ничего, но на девушке были лишь трусики…

— И наггетсы, — сказала вторая полуголая красотка.

— А как там мой коктейль?.. — добавила третья. А за ней ещё пять девушек собрались и выглядывали.

— Во-во-вот… — парень передал четыре коробки с горячей пиццей, а также пакет полный вкусняшек.

— Ура! — девушки похватали и мигом унесли в зал.

— Спасибо, — улыбнулась оставшаяся эльфийка и закрыла дверь перед его лицом. Всё было оплачено с телефона, поэтому лишние телодвижения с оплатой не требовались.

Парень же ещё несколько минут стоял с открытым ртом. Он даже не заметил, что у девушек были эльфийские ушки…

— Обожаю свою работу, — подытожил он и побрёл к лифту.

* * *

Университет.

Комната для допросов.

Древов.

— Свободу попугаям! — возмущался я, раскачиваясь на стуле.

— Дмитрий, не паясничайте, — ворчал Воробьёв, вошедший в комнату. — Мне и самому не в радость с вами возиться.

— У меня, между прочим, обед, — ворчал я.

— Как и у меня! — возразил тот.

— Ой, всё.

— Вот именно, ой, всё, — фыркнул Воробьёв.

— Что я натворил-то хоть?

— Понятия не имею! Приказали вас срочно привести сюда.

— Хм… Я вроде ни с кем не дрался… а меня почему-то все избегают.

— Почему-то⁈ Может, потому что кто-то убил прошлого губернатора?

— Думаете, это взаимосвязано? — сделал я невинное лицо.

— Думаю, что есть такой шанс. Как и шанс того, что многие винят кое-кого в том, что их упраздняют, — ухмылялся Воробьёв, я же сделал вид, что не понимаю, о ком он. Но тут открылась дверь, и вошёл усатый. Соловьёв в смысле.

— Фёдор Михайлович, попрошу вас оставить нас наедине.

— Хорошо, — кивнул начальник охраны МГУ, вышел да закрыл за собой дверь. Соловьёв же сел напротив меня и достал из сумочки для документов несколько фотографий.

Увидев, что запечатлено на фотографиях, я невольно скривил губы. Блин! Там фотографии гигантской гусеницы и разлома в Нефтянске. Ну и новые фотографии, видимо, в воскресенье сделанные.