— Я всегда подозревал, — с наигранной легкостью заметил Гэйлон, — что наш Арлин — герой от природы. Как нам вознаградить его за этот подвиг? Может быть, дать ему медаль? Или земельный надел?

Его слабая попытка рассмешить королеву осталась неоцененной. Джессмин выпятила вперед подбородок и прищурила свои нефритовые глаза.

— Лучше всего отослать его назад в Занкос, где он будет в безопасности.

Гэйлон не сумел сдержаться и рассмеялся. Джессмин нанесла свой ядовитый укол безукоризненно уместно и точно. Запруженные всяким сбродом узкие улочки портового города Занкоса отнюдь не могли считаться безопасными. Смех его, однако, быстро сменился новым приступом кашля, который напомнил Гэйлону о его действительном состоянии. Королева встала и сделала знак Гиркану.

— Сейчас тебе принесут чай из пастушьей сумки и мяты, — сказала она

Гэйлону. — Будь добр, выпей его и постарайся отдохнуть.

— Хорошо, моя госпожа, — пробормотал Гэйлон, глядя, как Джессмин и

Гиркан выходят из его покоев.

Снова он остался один, глядя на полинявшие и выцветшие гобелены, на которых худые охотничьи псы мчались за упитанными оленями, а в отдалении маячили всадники на чистокровных изящных конях. И олени, и собаки, и лошади навечно застыли на полушаге, и Гэйлон знал, что псы никогда не настигнут дичь, а охотники не догонят собак. От этого ему стало тоскливо, и он зарылся лицом в подушку, поглаживая золотой перстень и находя некоторое успокоение в шершавой поверхности своего Колдовского Камня. Краем глаза он заметил какое-то движение, какой-то красноватый проблеск.

Гэйлон стиснул зубы и повернулся к дверям.

— Ваше величество?..

— А, Тидус… Входи.

Пожилой советник улыбнулся и неуклюже поклонился, чувствуя себя неловко в своих малиново-красных официальных одеяниях. В руках он что-то держал.

— Еще один подарок? — с надеждой спросил король.

Улыбка Тидуса потускнела:

— Прошу прощения, милорд, но в моих ушах все еще звучат горькие упреки, которые обрушила на мою бедную голову ваша супруга, и все из-за того пустякового подарка, который я преподнес вам в последний раз. На сей раз я прихватил с собой кое-что, находящееся в пределах благоразумия…

— Я бы предпочел что-нибудь безумное, — вздохнул Гэйлон.

— Сир… — Председатель королевского Совета опустил свой груз на край широкой кровати Гэйлона. — Позвольте мне помочь вам, если ваше величество соизволит… Я тщательно обдумал эту проблему и пришел к заключению, что вы относитесь к людям, которые питают отвращение ко всяческой несвободе. Поэтому наиболее разумно было бы вести себя таким образом, чтобы до минимума сократить этот период несвободы.

Гэйлон с сомнением рассматривал кожаный футляр и тряпочные мешочки. Тидус Доренсон иногда бывал столь же невыносимо велеречив и занудлив, как Гиркан, и так же, как лекарь, любил тянуть кота за хвост.

— Позвольте мне перейти к сути, сир.

— Прошу вас, Тидус, — нетерпеливо произнес Гэйлон, впрочем, не питая особых надежд.

— Ваше окончательное выздоровление зависит только от вас, милорд.

Небольшая эскапада, которую вы позволили себе утром, только отбросила вас назад на пути к выздоровлению. Позвольте же дать вам совет. Как-никак, это моя обязанность, которую я исполняю при дворе Виннамира. К сожалению, вы не часто прислушивались к ним…

Тидус сделал паузу, чтобы продемонстрировать свою глубокую обиду и искреннюю заботу.