– Видишь ли, – говорит, – чтобы спросить у тебя, пришлось бы транслировать меня лишний раз на Землю. А это дорогое удовольствие. Это энергия! – он важно поднял палец. – Да ты не бойся, Бабася. Работа не пыльная.

– А что я должен делать? – спрашиваю.

– Сообщать обо всем, что ты посчитаешь важным для планеты. Если центр сочтет, что необходимо вмешать, он вмешается…

– Как?

– Много будешь знать – скоро состаришься, – говорит. – Я сам не все знаю. Я простой рассыльный по Галактике. У меня еще сегодня в наряде пять планет. Мне рассусоливать некогда.

– А как же сообщать? – я опять удивился.

– Вот. Это дело… – кивает. – Сейчас вызовем передатчик.

Лезет он в карман комбинезона и вытаскивает тоненькую дудочку вроде флейты, с несколькими кнопками. Приложил ее к губам и дунул – дудочка засвистела еле слышно.

И сейчас же сквозь окно в кухню проник серебряный лучик. Точно так, как в книжках пишут. Лучик уперся в стол перед Марцеллием и принялся мельтешить – туда сюда, туда сюда!.. Через несколько секунд я увидел на столе странный рисунок – будто перепончатые птичьи лапы! А лучик бегает себе и шипит. Прошло еще немного времени, и на столе стали образовываться самые настоящие птичьи лапы. Они росли снизу вверх, перышки появлялись, коготки…

Я понял, что лучик транслирует из Вселенной какую то птицу. Белое брюшко, черные кончики крыльев… Никак было не угадать, что это за птица. Только когда лучик добрался до головы, я ее узнал. Это был королевский пингвин, тот, что в коробке. Я таких раньше видел по телевизору.

– Пингвин… – вырвалось у меня.

– Не пингвин, а ПИНГВИН, – Марцеллий нарисовал это слово большими буквами на листке и расшифровал: – Передатчик Информации На Галактических Волнах Инопланетного Наблюдения. Понял, Бабася?

Не понял я ничего. Мне жутко не нравилось, что Марцеллий называет меня Бабасей!

ПИНГВИН вразвалку подошел к краю стола и пощелкал клювом. Он тогда толстый был, не то что сейчас. И перьев больше.

– Есть просит, – сказал Марцеллий.

– А что они едят? – спрашиваю.

– Не знаю, что едят они, – ехидно отвечает, – а ПИНГВИН питается информацией.

Отщипывает он кусочек черного мякиша от буханки, разминает в пальцах и приклеивает этим кусочком листок с текстом, им написанным, к стене. ПИНГВИН сразу – к листку, замирает перед ним и глазами прямо впивается! Неужто читает, думаю. Во дело!

А ПИНГВИН текст прочитал и свистнул.

– Вот так и будешь его кормить, – говорит Марцеллий, – не реже одного раза в сутки. Можешь делать порции поувесистее. Он переварит… то есть передаст в Центр. Там разберутся…

А сам уже укладывается на пол вверх лицом.

– Вы… зачем? – спрашиваю.

– Дела. Пять планет еще, а рабочий день кончается. Ты давай самостоятельней, Бабася. В случае чего, я прилечу. Только не дергай по пустякам…

Он опять в дудочку свистнул – и лучик принялся по нему бегать. Только на этот раз он не прибавлял, а убавлял от Марцеллия по маленькому кусочку.

Рассыльный улыбался.

– Улетать приятно, – говорит. – А вот прилетать – не очень.

А мне неприятно стало. Он разваливался и превращался в пыльцу. Ведь только что живой был!

Я и отвернулся.

– Нервишки! – хихикает он сзади, а его уже почти нет. – Ну пока!

Я обернулся. В кухне уже никого. Золотая пыль за окном исчезла в небе. На столе торчал и смотрел на меня во все глаза ПИНГВИН.

– Куда же я тебя дену? – говорю ему.

Он только клювом пощелкал.