То же самое я скажу и остальным своим заместителям. В том, что Полиграф поступит, как я и сказал, не было никаких сомнений. А вот в третьем своём заме я сомневался. Познакомиться с ним лично мне предстояло только в Сибири. Да и с остальной шестёркой помощников мне предстояло познакомиться уже на месте.

И в этом я видел довольно сильное упущение со стороны императора. Смирнова привлекли к операции по поиску деда сразу же после его нападений и занимался он только этим. Но помимо проблемы деда, перед нами стоят и другие задачи.

Задачи, которые я считаю намного более важные, чем нейтрализация Кровавого ворона. Для выполнения этой задачи хватит лишь меня одного. Но об этом знаем лишь мы с отцом. Вполне возможно, что отец рассказал это и императору, но точно утверждать я не могу. Да и мне никто не говорил об этом.

В любом случае первым делом у нас стоит посещение Белоярского вече, выступление Даши на нём с речью от императорской семьи. И только после этого встреча с дедом.

Хорошо, что я всегда моментально вырубаюсь в самолётах. Хоть лететь нам всего чуть больше четырёх часов, но этого времени мне вполне хватит, чтобы перезагрузиться и уже по прилёту, буду размышлять над этим со свежей головой.

Внутри самолёта оказалось на удивление мало мест. Мы с Воеводой и ребятами из его отряда взошли на борт последними. Было нас четверо на одно свободное место. И место это было рядом с Дашей.

Естественно, оно досталось мне, а бойцы Ярости отправились в хвост самолёта, где располагался укреплённый отсек, в котором сейчас должна спать Настя, под присмотром Юлии Сергеевной и Авиценны.

Бойцы решили присоединиться к ним. Воевода заявил, что там полно свободных мест.

Сами мы находились примерно в середине самолёта. Между нами и экипажем находилось множество разнообразных приборов, которые сейчас были включены.

— Благодаря этой аппаратуре, наш самолёт не смогут засечь ни одним известным на сегодняшний день способом. Если, только визуально. Но и на этот счёт, нам есть что показать. — ответил мне один из членов экипажа, который как раз и отвечал за всю эту аппаратуру.

Самолёт был последней разработкой военных и ещё толком не прошёл обкатку. А миссии подобные нашей, дают ему и его экипажу столь необходимый опыт.

Самолёт был военным и поэтому его экипаж составляли лишь кадровые офицеры, имеющие высочайший уровень допуска. Прошедшие все проверки и принёсшие необходимые клятвы.

Долго расспрашивать парня мне не дали, объявив полную готовность к взлёту. Поэтому я занял своё место рядом с Дашей и пристегнулся.

Вот сейчас взлетим и можно спать.

Оказалось, что Даша боится летать. Это я понял, когда она вцепилась в мою руку, стоило самолёту только начать движение по взлётной полосе.

Дашина хватка усиливалась по мере того, как самолёт набирал скорость, а апогеем стал момент отрыва от земли. Она вскрикнула, а я почувствовал, как её ногти разрывают мне кожу. Дико хотелось отдёрнуть руку, но я не стал этого делать. Просто остановил кровь, и всё. А боль можно немного и потерпеть.

Вот только теперь практически нереально будет заснуть и все мои мечты о ясной голове по прилёту превращались в прах.

— Всё уже прошло мы, взлетели. Теперь можно выдохнуть. — обратился я к Даше, которая после взлёта, как-то резко обмякла в своём кресле, повиснув лишь на ремнях.

Ответа мне не было. Она испугалась так сильно, что даже потеряла сознание. Её мозг решил перезагрузиться.

Теперь мне сразу стало понятно, почему по приземлению в Москве, после того как мы вернулись из Афганистана, Даша была пьяной. Таким образом Дайнана помогла ей справиться со страхом полёта.

А у Даши отлично получалось это скрывать. За её обиженной маской я не смог разглядеть даже намёка на страх. Хотя, вполне возможно, это произошло из-за того, что я сам в какой-то мере обиделся и закусил удила.