Все в нем — глаза, волосы, кожа, голос — серые. Говорит он по-датски с исландским акцентом, что напоминает речь норвежца, имеющего какой-то дефект речи. На столе, за которым он сидит, царит идеальный порядок, здесь же разместилась фотография в рамке, запечатлевшая его супругу вместе с сыном и королевским пуделем. Он рассматривает меня, тыча шариковой ручкой в схему на столе.
— Да, — говорю я.
— Полное имя?
— Бьорн Белтэ.
— Норвежец?
— Да.
— Год рождения?
— Тысяча девятьсот шестьдесят восьмой.
— Профессия?
— Археолог. Старший преподаватель в Университете Осло.
— Что вы делаете в Центре Снорри?
— У меня был исследовательский проект вместе с преподобным Магнусом.
— Почему вы думаете, что преподобного Магнуса убили?
— Потому что он лежал в купальне…
— Ему могло стать плохо.
Что-то мешает ему признать, что скромный служитель Господа в Рейкхольте был убит. Рейкхольт — тихое местечко. Немногочисленные жители — люди мирные и богобоязненные. Только туристы и ученые посещают забытый богом поселок с красивой церковью, музеем и фундаментом усадьбы Снорри.
— Произошла кража, — говорю я.
Тишина наполнена взаимным недоверием. Он испытующе смотрит на меня. Я стал белым как мел. Глаза с красными прожилками спрятались за толстыми стеклами очков. Я близорук, и у меня слабая нервная система. Для начальника полиции допрашивать меня — сущее мучение. Я понимаю, что он не хочет признать, что преподобный Магнус был убит. Как будто убийство — это больше того, что он в состоянии вынести.
— И что же, — спрашивает он, — было украдено?
— Очень старый манускрипт.
— Хотите сказать, что преподобный Магнус был убит из-за какого-то манускрипта?
— Не из-за какого-то. Мы называли его «Кодекс Снорри».
— Это что такое?
— Собрание пергаментов с текстами середины десятого века и последующих примерно двухсот лет.
Тишина.
— Написанных Снорри? — Мускул сдвинул одну бровь.
— Это длинная история.
— Я так и думал.
За окном летает морская чайка, которая вдруг устремляется вниз, высмотрев, где можно перекусить.
— Манускрипты Снорри, насколько мне известно, находятся в собрании исландских рукописей в Институте Аурни Магнуссона в Рейкьявике, — говорит он.
— Не все, — поправляю я его. — Часть текстов хранится в Копенгагене, Упсале, Утрехте.
— И еще один у преподобного Магнуса в Рейкхольте?
— Он нашел его примерно неделю назад.
— И о находке было сообщено?
— Сегодня. Потому-то я и ездил в Рейкьявик. А вернувшись, нашел его мертвым.
— Как вы полагаете, кто украл кодекс?
— Те, кто убил преподобного Магнуса.
— Почему его украли?
— Чтобы продать, я думаю. Коллекционеры за манускрипт, написанный рукой Снорри, могут назначить высокую цену.
— Вот как.
Я развожу руками и про себя думаю, как хорошо, что из Рейкьявика уже едет группа детективов. Убийство и исчезнувший памятник культуры — дело не для начальника полиции Боргарнеса.
— А ваш совместный исследовательский проект… — начал он.
— Его тему тоже довольно сложно объяснить.
— И все-таки попробуйте.
— Мы разрабатывали теорию о том, что Снорри оставил в тексте какое-то зашифрованное сообщение. |