Бенджамин в совершенстве владел японским, считался одним из лучших специалистов по стране и даже женился на японке, дочери известного художника.

К этому человеку Джордж Мортон прибыл с письмом от мужа своей старшей сестры, которого связывало с Бенджамином дальнее родство.

Впервые они встретились в ресторане «Суэхиро», расположенном на Гиндзе, в центре Токио. Суэхиро — это складной веер. Другое значение этого слова — обстоятельства, сулящие счастье и удачу.

Они сидели на втором этаже в обеденном зале, где все было подобрано о тон: мягкая мебель, картины, светильники.

— Хотите, попробуем скияки? — спросил Бенджамин. — Это очень забавно, уверяю вас. Приносят большую тарелку тонко нарезанного сырого мяса. И вы сами палочками бросаете его, овощи и грибы на сковородку с кипящим маслом. Через мгновение блюдо готово. С соевым соусом и прочими приправами очень вкусно.

Но Мортон предпочел традиционный бифштекс.

— Давайте проанализируем ситуацию, — вслух размышлял Бенджамин. — Касаи обвиняют в том, что он получил взятку от компании «Джонсон эйркрафт корпорейшн» за помощь в продаже самолетов «Элефант-211». Прокуратура пытается доказать, что в силу занимаемого положения Касаи контролировал решения компании «Фудзи». Следствие опирается на показания бывшего президента «Джонсон», который рассказал о встрече с председателем совета директоров «Фудзи» Ояма. Во время переговоров Ояма дал ему понять, что пора сделать Касаи «политическое пожертвование». Иначе, заявил он, компании трудно будет что-либо продать Японии. 3 миллиона долларов были вручены Ояма, который позднее сообщил, что деньги переданы Касаи. Правда, не было упомянуто, где именно это происходило, в служебной резиденции премьер-министра или у него дома.

— Какое это имеет значение? — удивленно спросил Мортон. — Важен сам факт получения взятки.

— Не все так просто. — Бенджамину было приятно, что он может продемонстрировать свою осведомленность, тем более что этот дальний родственник своим искренним желанием разобраться внушал ему симпатию. — Взяточничество — одно из самых труднодоказуемых преступлений в этой стране, — тоном университетского профессора продолжал он. — Всякий, кто дает взятку, немедленно объявляется «частным жертвователем», и следствие ничего не может доказать. Всему виной практика «политических пожертвований» депутатам парламента и прочим влиятельным лицам. Все понимают, что это форма незаконной платы за разного рода услуги: получение подрядов, хороших заказов, — но делают вид, будто речь идет о пожертвованиях на избирательную кампанию или что-либо в этом роде.

Насытившись, Бенджамин отодвинул тарелку и не торопясь раскурил сигару. Мортон с нетерпением ждал продолжения рассказа.

— В деле Касаи прокуратура должна доказать суду три момента. Во-первых, сам факт взятки. В большинстве случаев обвиняемые, разумеется, все отрицают. Во-вторых, сознавал ли получатель денег, что речь идет именно о взятке. Это очень тонкий момент. Ведь обвиняемый чаще всего говорит, что и не подозревал о том, какой характер носит вручение «подарка». Третий момент, который следует доказать обвинению, — это то, что были нарушены пределы служебной компетенции премьер-министра. В семьдесят второй статье конституции говорится…

— Вы помните наизусть всю конституцию? — удивился Мортон.

— Нет, конечно. Но сейчас все время ссылаются на этот пункт, потому я и запомнил. Там говорится, что премьер-министр осуществляет контроль и надзор над различными административными учреждениями. Но никто не определил масштабы этого «контроля и надзора», понимаете? Всем ясно, что если премьер, облеченный правом назначать и смещать министров, дает указания о покупке определенного самолета, то кто же будет задумываться: в какой роли в данном случае выступает глава государства — официальной или частной? Но оказывается, что с юридической точки зрения не все так просто.