– Я много лет ждал, пока запах выветрится! Много лет! – ответил Рагнор.

– Ну, выбросил бы старую одежду и купил новую. Новая и пахнет приятней, и выглядит лучше. И вообще, это было много десятков лет назад. Чем я тебе насолил в последнее время?

– Не ссорьтесь при клиенте, мальчики, – мягко сказала Катарина, – или я столкну вас так, что ваши головы треснут, как яйца.

– Я, знаете ли, говорю по-английски, – сказала Найарак, клиентка, которая щедро платила им.

Все почувствовали себя неловко. До Пачакамака они добрались молча. Нагромождения каменных обломков напоминали замки, которые построил ребенок. Руин здесь было гораздо больше, чем пирамид, но тому, что уцелело, было уже несколько тысяч лет, и Магнус чувствовал, что даже в обломках пульсирует магия.

– Я знал оракула, который жил здесь семьсот лет назад, – торжественно произнес Магнус. Найарак эти слова впечатлили. А Катарину, которая знала, сколько лет Магнусу на самом деле, нет.

Оказывать колдовские услуги за деньги Магнус начал, когда ему не было и двадцати. Тогда он еще не застыл во времени, как стрекоза, угодившая в смолу, – сверкающая, но навечно заключенная в золотую тюрьму. Когда он еще рос и его лицо и тело каждый день неуловимо менялись, он чуть больше походил на человека.

Клиентам, ожидающим, что они будут иметь дело с древним, опытным колдуном, нельзя говорить, что ты еще мальчик. Магнус рано начал врать о своем возрасте и так и не избавился от этой привычки. Иногда, забывая, кому что соврал, он попадал в неловкое положение. Однажды его спросили, каким был Юлий Цезарь. Магнус долго смотрел на того, кто задал вопрос, а потом выдавил: «Невысоким?» Магнус окинул взглядом песок у стены и ее растрескавшиеся, осыпающиеся края. Он пытался создать впечатление человека, который здесь уже бывал, а когда бывал, носил самые эффектные наряды. «Пачакамак» означает «властелин землетрясений». По счастью, Найарак они были нужны не в этом качестве. Магнус никогда не устраивал землетрясений намеренно и предпочел бы не вспоминать о несчастных случаях своей юности. Найарак всего-навсего хотела завладеть сокровищем, которое мать ее прабабушки, прекрасная благородная девушка, жившая в Аклахауси – Доме женщин, избранных солнцем, – припрятала, когда пришли завоеватели.

Магнус не знал, зачем оно ей понадобилось – денег у нее, похоже, хватало, – но платили ему не за то, чтобы он задавал вопросы. Все вместе они часами бродили в тени и под палящими лучами солнца у разрушенных стен, на которых время оставило отметины и почти стерло фрески, до тех пор, пока не нашли то, что искали.

Когда они извлекли из стены камни и добыли сокровище, солнце осветило золото – и лицо Найарак. Магнус понял, что девушка искала вовсе не сокровища, а правду, подлинные следы своего прошлого. Она знала о Нижнем мире, потому что ее однажды похитили феи. Но это золото было не иллюзией, не чарами – оно сияло в ее руках так же, как прежде – в руках ее предков.

– Спасибо вам большое, – сказала она, и Магнус поймал себя на том, что завидует ей.

Когда девушка ушла, Катарина сняла с себя чары. Теперь были видны ее голубая кожа и белые волосы, сверкавшие в лучах заходящего солнца.

– С этим покончено. У меня есть предложение. Я давно завидую тому, как вы весело проводили время в Перу. Может, задержимся здесь ненадолго?

– Конечно! – сказал Магнус.

Катарина захлопала в ладоши.

– Ни за что, – нахмурился Рагнор.

– Не волнуйся, Рагнор, – беззаботно сказал Магнус. – Я уверен, никого из тех, кто помнит тот конфуз с пиратами, уже нет в живых.