– Это всё люди несут тебе, – проговорила Нефелина. – Каждый день они собираются на площади, чтобы узнать о твоем здоровье. Вчера в Драгомире был настоящий праздник. Все радовались, что ты пришла в себя! Они так любят тебя!

Луна не могла сдержать слез.

– Но я же обычная девочка…

– Нет, дорогая моя. Мы уже говорили тебе, что ты чудо! Иди сюда, поближе к окну, ты обязательно должна это увидеть. Нужно побольше света.

Девочка подошла и вопросительно взглянула на мать.

– Посмотри на свое плечо, – таинственно улыбнулась Нефелина.

– О, точно, – Луна вспомнила о жуткой боли, которую причинил ей шар ведьмы.

Девочка поспешно задрала рукав и изумленно вскрикнула.

– Да, мы тоже под впечатлением, – согласилась мама. – Нравится?

Луна ошеломленно кивнула.

На месте розового шрама появился символ. Это была изящная ветвь, украшенная тремя причудливыми цветами. Один бутон напоминал крохотный воздушный вихрь, второй – затейливый фонтан, рассеивающий капли в разные стороны, третий выглядел как скопление огоньков, переливающихся всеми оттенками красно-желтого. Сама ветвь росла из ладоней, сложенных вместе. Картинка была живая. Каждый цветок сверкал, меняя очертания и цвет – от насыщенно-яркого до нежного. Символ покрывали мельчайшие драгоценные камни, которые точно приклеились к коже. Луна с любопытством попробовала приподнять один камень ногтем, но у нее не получилось.

– Надо же, как крепко держится, – восхитилась она.

– Конечно, крепко. Этот рисунок с тобой навсегда, доченька, – ответила Нефелина.

– А ты поняла, что произошло? – спросил Александрит, который тоже вошел в комнату с цветами.

– Ну… – протянула Луна. – У меня теперь тоже есть символ.

– Это да. Но еще ты залечила свою рану! – с восхищением сказал отец.

– О, точно, – Луна вспомнила тепло своей ладони, которое мгновенно облегчило боль. – Значит, я могу лечить людей! Ура!

– Этого мы еще не знаем, – строго оборвал Алекс.

– Что значит «не знаем»? Я же вылечила себя.

– В том-то и дело. Никто из нас этого не умеет. Мы можем лечить друг друга, но не себя. Ты первая. И единственная.

– И я смогу помогать только себе? – Луна разочарованно надула губы. – Я так надеялась, что буду лечить всех!

– Этого мы не знаем. И узнавать не будем, – с нажимом проговорил Алекс, заранее отметая все возражения. – Жадеида погибла, но ее проклятие живет. И пока мы не узнаем, как от него избавиться, или оно не пройдет само, рисковать мы не будем.

– Не расстраивайся, девочка, папа прав. Пусть все идет своим чередом. – Нефелина прижала к себе расстроенную дочь.

11

Мир потихоньку возрождался и возвращался к прежней жизни. Луна выздоровела, и ей разрешили покинуть палату, что она с радостью и сделала. Народ ликовал несколько дней, празднуя окончание тринадцатилетней войны.

Луна действительно стала героиней Драгомира. Стоило ей заплести причудливую косу, как на следующий день все девочки ходили с точно такими же. Если она надевала бирюзовое платье, каждый считал своим долгом тоже нацепить что-нибудь бирюзовое, будь то кафтан, сарафан или шейный платочек. Когда Луна выходила гулять, за ней обязательно увязывалась стайка ребятишек, которые галдели и весело бежали рядом, куда бы она ни шла.