Дурак же этот племянничек, что сразу не понял. Милорд с первой встречи его невзлюбил, пришел с прогулки — обычно сидит снаружи на верхней ступеньке и смотрит вокруг, это у него прогулка, — увидел в комнате Луку и пошел на него, с воем и наклонив голову. Лука даже чашку с чаем опрокинул от неожиданности. Пришлось Милорда увести в кухню, а нежданному гостю объяснить, мол, кот проголодался и тоже чаю с печеньем хочет. Поверил ведь, посмеялся. Видно, никогда с котами дело не имел. Не могла же она племяннику сказать, что Милорд всегда так ведет себя, когда хочет выгнать человека из дому.

Один знающий ветеринар объяснил ей, когда она в первый раз пришла к нему с найденным возле дома котенком, удивленная не только внешностью, но и необычным поведением. Ветеринар сказал, что, видимо, много мутаций было, неизвестно с кем, и порода сильно изменилась, обычно манчкины очень добрые и игривые. А Милорд только внешность породистую сохранил, но характер у него сродни сиамским котам, которые могут кинуться вдруг на кого угодно, и непременно сверху, и кто знает, что еще в этом котике намешано.

Просвещая Марго, ветеринар гладил Милорда, и тот нисколько не возражал. И тогда Марго поняла, что отличить злого человека от доброго Милорду ничего не стоит. Значит, он будет вроде сторожа от плохих людей. И еще больше стала ценить своего коротконогого замечательного манчкина. Она с интересом наблюдала за его ежедневными занятиями, которыми он никогда не манкировал. После завтрака Милорд оттачивал свои когти. Прогулявшись по квартире, он в гостиной на ковре проделывал настоящую гимнастику в виде растяжек и выгибаний спины, а также переворотов через спину в разные стороны. Потом отправлялся на балкон и там ходил по перилам, нисколько не боясь высоты. Милорд был большой чистюля, и даже пытался пользоваться унитазом, но с первой попытки свалился со скользкого фаянса внутрь и вылез, ворча и отряхивая мокрые лапы. «Да ладно, — сказала ему Марго, — это не обязательно. У тебя тут в уголке всё есть, и не переживай».

У Марго не было никаких родственников. Иногда ей представлялось, что она появилась ниоткуда, а потом уйдет в никуда, так и не сроднившись ни с кем и не узнав ничего из своего прошлого. Она воспитывалась у каких-то тети и дяди, которые однажды ей заявили, что они ей никто и больше не могут ее содержать, сдали ее в приют, а сами уехали жить в Австралию. Со временем Марго что-то раскопала, некие смутные и не очень достоверные сведения, но, благодаря этим скупым сведениям и переписке по библиотечному интернету, она нашла троюродную сестру, и та ей прислала фотографию, со своими двумя детьми, с надписью на обороте. Сестру звали Ида, это Марго запомнила, а дети, мальчик и девочка… вот как их звали, теперь не вспомнить — карандашная надпись на обороте со временем практически стерлась. Получив фото, Марго успокоилась. Родственники есть, и это главное. Троюродная, четвероюродная, на краю света, какая разница, главное, что есть в мире кто-то, кого она может считать своими родственниками.

Так случилось, что Марго замуж не вышла. Хотя был у нее жених, но он погиб в автомобильной аварии за месяц до свадьбы. Марго его сильно любила и уже никогда не могла представить на его месте кого-то другого, кого-то чужого. Она никому никогда не рассказывала о погибшем женихе, о том, какие чувства их связывали, какой был безумный роман, настолько безумный, что… Пускай её считают старой девой, ей всё равно, ее «не колышет», как выражается ее новообретенный племянник Лука. Когда он в первый раз возник на пороге и спросил, та ли она дама, которую он ищет, а потом неожиданно представился ее племянником, Марго отнеслась к нему недоверчиво и настороженно. Но он был так настойчив, что пришлось пригласить в дом. В конце концов, от чашки чаю ее не убудет. Альбом лежал на видном месте, и парень, немного освоившись, стал его рассматривать.