Изменить размер шрифта - +
Я не любил свою работу, хотя она давала хорошие деньги, рекламный бизнес — дело доходное, главное идти в ногу с реальностью и угодить своим клиентам, но для этого существуют два заместителя и три клерка, они свое дело знают, да и я тоже не хуже них разбираюсь, другое дело, что мне неинтересно. Когда-то мечталось о другой стезе, журналистской, но судьба не дала. А может, не судьба, а сам. Уже устроился репортером в приличную газету, несколько удачных обзоров написал, но вот…

Задержали меня в одном месте, а наш сотрудник увидел, стоял, оказывается, и наблюдал. Я точно знаю, что он бесился, видя мой быстрый успех, читая мои острые статьи, поэтому и поспешил доложить начальству. А ведь считался моим если не другом, то приятелем. Пришлось уволиться. С моим образованием легко было найти другое место, хотя и в другой области, и я там быстро пошел в гору. Но в глубине души еще долго сожалел о потерянной работе, то было моё. Устроиться в другую газету я тогда даже не пытался, на этой «территории» все обо всех быстро узнают. Оставалось беседовать на журналистские темы с Горацио. А он с удовольствием, было бы пиво.

Но какой толк в размышлениях о давнем прошлом… Я покачивал в руке бокал и на мгновение в плескавшейся темно-ореховой жидкости колыхнулось лицо… которое я больше не увижу. Я залпом выпил и рухнул на диван.

 

* * *

Я ошибся. Я опять увидел ее. Конечно, в магазине, только уже в другом. Я так обрадовался. И мне было весело наблюдать, как ловко у нее получается, и в этот раз она ничуть не нервничала, и тем нравилась мне еще больше. Я ходил следом, но осторожно, стараясь не попадаться ей на глаза. Когда она уже благополучно миновала кассу, уплатив за маленький пакетик с орешками, и проходила через стеклянные раздвижные двери, раздался этот противный и знакомый писк, даже не писк, а свист. Охранник у выхода тут же подскочил и стал настойчиво теснить её обратно в магазин. Я не мог допустить ее унижения и провала, и мгновенно бросился к дверям. Я схватил ее за руку, оттолкнул дюжего парня (у меня карате черный пояс, и ловкости не занимать), мы вместе выскочили из магазина и побежали.

На счастье, подкатило свободное такси, и заполошные крики остались позади. Таксист покосился на нас в зеркальце и подмигнул. Мы ехали, я назвал свой адрес и всё косился на ее сумку — мне было интересно. Она заметила и крепче прижала сумку к себе, но лицо ее заметно порозовело. И вдруг громко назвала таксисту какой-то адрес. Тот согласно кивнул. Я запаниковал. Уйдет, и всё закончится. Где и когда мне удастся встретить ее опять. «У меня дома есть отличный кофе», — сказал я, глядя перед собой. Ничего. «И еще есть черствые булочки, тостер и полбутылки красного вина». Опять ничего. И вдруг она повернула ко мне свое лицо и чудные бирюзовые глаза сверкнули прямо на меня. «Отлично, — услышал я. — Я что-то проголодалась»

Неужели буду кормить ее черствыми булочками? Я попросил таксиста остановиться возле большого магазина и подождать несколько минут. Купил ветчины, свежего хлеба и коробку овощного салата. Когда прибежал обратно… сердце по-заячьи трепыхнулось — такси на месте не было. Какой я идиот. Она спокойненько уехала, и поужинает совсем в другом месте, разве нужен ей свидетель своей неудачи. Тут я услышал гудки и глянул в ту сторону. Мое такси меня ожидало, оно просто переместилось на несколько метров вперед.

Но ужинал я всё равно один. Она вдруг передумала ехать ко мне. Сказала, что совсем забыла, и ее ждут в другом месте. Так всегда говорят женщины, когда хотят отказаться. Пока я ходил за покупками, она, видимо, по-другому оценила ситуацию и решила, что… Лучше бы я ей предложил черствые булочки, чем вот так… Но телефон свой она всё же мне дала, как бы в утешение. И сказала, бросив взгляд на мой увесистый пакет и открывая дверцу: «Приятного аппетита…».

Быстрый переход