Обо всём этом Чак говорил каким-то механическим голосом и я всем нутром чувствовал, как ему сейчас хреново. Запустив руку за спинку сиденья, я вытащил оттуда бутылку водки и молча протянул её этому парню лет тридцати пяти. Он так же молча кивнул мне и приложился к бутылке. Выпив грамм триста, он со вздохом утёр ладонью губы и улыбнулся Алёнке. У Чака не было детей, а его родители наотрез отказались отправиться в это сумасшедшее плаванье через Атлантику. С ним на борт поднялась его старшая сестра с мужем и двумя детьми, юношей и девушкой семнадцати и пятнадцати лет, а их родители назло злой судьбе отправились на озеро Гурон, чтобы умереть там. Что же, это был очень мужественный и дерзкий поступок пожилой американской четы. Я расчищал площадку, сгребая мусор за её пределы, а наш американский гость скупыми на подробности фразами рассказывал мне о том, что пережили американцы за эти дни. Кивнув, я, не отрывая взгляда от лопаты бульдозера, сказал:

— Чак, если твоя страна не погибла полностью и там можно будет жить, то вы вернётесь туда. Если же случилось самое страшное, то Россия, Москва, которую мы обязательно поднимем из руин, примет вас, как братьев. Это я тебе обещаю и даже более того, гарантирую на все сто процентов. Вы не будете чувствовать себя здесь париями или отверженными.

Американец кивком головы поблагодарил меня и сказал:

— Серж, в Москве не смотря на эту чудовищную волну сохранилось очень много зданий. Думаю, что Россия точно не погибнет после этой страшной катастрофы.

У меня невольно вырвался тяжелый, горестный вздох и я глухим, срывающимся голосом признался:

— Боюсь, Чак, что очень много русских всё же погибло. Мне даже страшно подумать, сколько людей умерло за эти часы.

Алёнка испуганно спросила:

— А моя мама тоже умерла?

— Нет, что ты, Алёнушка! — Громко воскликнул я — Твоя мама точно не умерла! Она просто потерялась по дороге. Поверь, она нигде не пропадёт и через какое-то время придёт сюда. Она будет идти строго по прямой от того места, где упала её капсула и спрашивать, не видел ли кто девочку в оранжевом комбинезоне.

Девочка счастливо засмеялась и сказала:

— Нет, моя мама приедет на мотоцикле. У неё есть такой мотоцикл, который ездит по всяким ямам и холмам быстро-быстро, кр-р-россовый, и она очень хорошо умеет на нём ездить.

Что же, если так, то моя нежданная, нечаянная и негаданная любовь действительно довольно скоро доберётся до Москвы. Такая женщина не может, не имеет права погибнуть. Отправляться к ней навстречу было рискованно, очень велика опасность разминуться в пути, а потому мне лучше оставаться в Москве. Вот только кому бы сдать бразды правления? Вскоре мы покончили с работой и я вышел в эфир на тех частотах, на которых обычно вели переговоры лётчики. Радиостанция в командирском бульдозере стояла мощная и я стал вызывать хоть кого-нибудь:

— Небо, небо, я Земля, отзовитесь. Парни, откликнитесь, ведь вы же русские и если взлетели в небо, то не должны падать. Небо, небо, я Земля, отзовитесь, у меня есть для вас площадка. Мы как раз завершаем сгребать с неё обломки и мусор.

Менее чем через минуту я услышал:

— Земля, Земля, я Небо Один, где ты находишься и что у тебя за площадка? Парень, мне нужно посадить множество бортов. Мы пока что так и не увидели ни одной площадки, а видимость постепенно ухудшается.