– Люблю… – прошептал я, изливаясь, и, все-таки проникнув пальцем между складочек, принялся ласкать ее. Я так хотел, чтобы она пришла к финалу вместе со мной.

– И я… – она сжала мои плечи и замерла, уткнувшись носом в плечо.

Я услышал негромкий протяжный стон и почувствовал, как мой член сжимают пульсирующие стенки ее лона.

Мы сидели неподвижно, пока я не понял, что замерзаю. Но даже тогда мне не хотелось ее отпускать.

Потом мы пошли искать горное озеро. В точности так, как уже было когда-то – казалось, давным-давно. Я долго отмывал ее, уверяя, что хочу вымыть из нее свою сперму, а на самом деле мне очень хотелось проникнуть в нее ещё глубже, целиком. А потом мы снова вернулись в пещеру и любили друг друга, не думая о том, кто сильнее, а кто – слабее. Потому что она была больше, чем частью меня. Кажется, она была моей половиной, всем тем, чего не хватало мне всю жизнь, что я искал в лицах разных женщин и никогда не мог найти.

Мы провели в этой пещере ещё много дней. Двигаться никуда не хотелось. Но лето уже было в самом разгаре, и, пока не подступили холода, нужно было отправляться в путь, чтобы найти себе новое пристанище. Мы почти не говорили о том, что будет дальше. Лишь иногда, словно невзначай, Альдэ поминала далекую страну, где дубовые рощи залиты солнцем, и все эльфы живут в мире.

– Там нет кланов, из которых могут изгнать, и никого не будет волновать знак на моей руке, – говорила он, глядя в потолок.

– И там совершенно точно никто не знает о том, кто такой Артайнен тау Вин Двальен, – столь же мечтательно ответил я и, приподнявшись на локте, улыбнулся Альдэ. – Думаю, нам там понравится, любимая.

Тусклый свет молний освещал комнату, заполненную мягкими тканями и дорогими безделушками. Хозяйка будуара, совсем ещё девочка, сидела в слишком большом для неё кресле перед камином, подтянув к себе ноги и обняв колени руками. Рыжие волосы разметались по плечам, невесомый атлас сорочки ласкал голые щиколотки. В комнате было жарко натоплено, но девочка потянула невесомый подол вниз, пряча ноги в полупрозрачной ткани, словно силясь сохранить тепло.

Раздался стук в дверь. Тихий звук едва слышался в шуме ливня.

– Да, – малышка продолжала смотреть на огонь.

Дверь открылась, и в комнату вошёл мужчина в чёрном плаще. Лицо его скрывал низко опущенный капюшон. Он опустился на колени перед креслом и поцеловал маленькую ступню, бережно, словно драгоценность, высвободив ее из шелков. Девочка дёрнула плечами.

– Говори.

– Эвелина мертва, принцесса.

Только теперь Ламия перевела на гостя задумчивый взгляд.

– Что с твоим голосом? – спросила она капризно.

– Зимы на Великой Реке холодны.

Ламия поморщилась.

– Надеюсь, на вкусе твоей крови это не сказалось. Ладно, что сталось с Эвелиной? Убийство?

Мужчина кивнул.

– Кто?

– Её сын.

– Старший или младший?

– Артайнен.

Ламия снова повела плечами.

– Да… Никогда его не любила. И что теперь?

– Это уже не важно, принцесса. Дело сделано. У лунных нет настоящего короля. Старшие дома готовы уничтожить друг друга.

– Хорошо. Тогда можно начинать наступление… Может быть, завтра.