— Он ждет меня, — сказала она, но повернула назад.

— Это его дело, — заметил Франциск и поспешил переменить тему: — Завтра все гости курорта приглашаются на пикник. Вы будете? Шеф-повар обещает мексиканскую кухню.

— Все пикники такие глупые, — заявила девушка с детской строптивостью.

— Но Кэти отменнейший кулинар.

— Да, — согласилась Эмили. — Мне очень понравилась ее спаржа с орехами. Я думаю, ничего вкусней не бывает.

— Ну, мексиканские блинчики, уверяю вас, не уступят этому блюду.

— Возможно, я и приду, — подумав, сказала Эмили. — Но обещать ничего не могу.

— Разумеется, — серьезно кивнул ее спутник. Они прошли мимо пляжа и пирса, потом повернули к кортам и, миновав главное здание, двинулись дальше — к девятнадцому коттеджу, где чета Харперов ожидала свою дочь.

Гарриет Гудмен увлеклась разговором с Мадлен де Монталье, хотя многие гости толклись вокруг импровизированной, специально сложенной для таких вылазок печки, где хозяйничала очень пышная разрумянившаяся особа.

— И чеснок, друзья, побольше чеснока, — приговаривала она, не забывая приглядывать за кастрюльками, от которых шел одуряющий аромат. — Что в Мексике, что в Китае много чеснока не бывает. — Кэти помолчала. — В большинстве случаев. Итак, чтобы приготовить кунг-пао, мы берем курицу и…

— И как только все это держится у нее в голове? — довольно громко заметила Гарриет.

— Она мастер своего дела, — лениво откликнулся лежавший под молодой сосенкой Франциск. Глаза его были полузакрыты.

Возле простых деревянных столов суетилась миссис Эммонс, расставляя посуду.

— Должна заметить, этот таинственный владелец курорта удивительный человек! — воскликнула вдруг она. — Отправить на пикник хрусталь вместо стекла — это уж слишком!

— Он у нас сноб, — сказал мистер Роджерс и спросил чуть погромче: — Как вы полагаете, мистер Франциск?

Тот улыбнулся.

— Я совершенно с этим согласен.

Мистер Роджерс удовлетворенно кивнул.

— Ты так и будешь лежать целый день? — спросила Мадлен, когда Гарриет отошла, чтобы занять место в очереди, выстроившейся к раздаче.

— Наверное. — Музыкант не повернул головы, но твердые черты лица его словно бы сделались мягче, что говорило о многом и гораздо лучше, чем любые слова.

— Мадлен! — окликнула Гарриет. — Вам что-нибудь взять?

Та обернулась.

— Спасибо, но… нет. Я все еще не пришла в себя от смены часовых поясов.

— Но поесть все равно не мешало бы.

— Не сейчас. — Мадлен помолчала и крикнула: — Обо мне позаботится моя компаньонка.

— А где она?

— Отдыхает. Думаю, чуть попозже придет. — Молодая женщина привалилась спиной к стволу дерева и вздохнула.

— Надя любит тебя? — тихо спросил Франциск.

— Да. Очень. — Она принялась играть с кусочком коры, вертя его в пальцах.

— Значит, все идет хорошо?

Ответ прозвучал не сразу.

— Некогда, очень давно, ты мне признался, что принужден вести одинокую жизнь. Что ж, я тоже теперь одинока. Но уж лучше жить так, чем умереть в девятнадцать и ничего не постичь. А хорошо мне, только когда я с тобой. Все остальное время я просто довольна.