В руках Марина держала по объемистому пакету, и Владе пришлось вытащить на поверхность земли сначала один, груженный апельсинами и яблоками, а затем и другой, набитый булочками и йогуртами.

– Збазибо, Вдадочка! – Марина, резво выпрыгивая из ямы, закивала головой. – Збазибо! Ды одень добдая, я здаю, Федечке бобогаешь с учебой! Бомодешь бде додти до Дофедода? А до дурдадакам забдещедо бодболзать дуда, дольго бешгоб…

– Помогу, – Влада кивнула, с тоской подумав, что Гильс и его новая девушка могли еще не уехать от зловоротни, и она напорется сейчас прямо на них. – А разве Федя ест свежие продукты? Он испорченные же любит. Из-звините, Марина…

– Да дичего-о! – расцвела беззубой улыбкой вурдалачка. – Дичего-о… Дыб даба, не дюбит од сбежие. Сдавид од их в бусодный бак да дедедю…

– Дедедю… неделю? – Влада рассеянно всматривалась в конец Сретенки, боясь увидеть там то, что может причинить ей новую, страшную боль. И подвернулась же так некстати эта вурдалачка, хоть бы она шла в другую сторону…

– Да-да, дедедю! – подхватила Марина. – Дальде я саба дойду! Сбасибо дебе огробное!!! За отношение к нам, за добдоту… Вод!

Влада остановилась, с облегчением протягивая оба пакета Марине. Та взяла их, и вдруг ее лицо вытянулось от изумленной радости.

– Вдадочка! – завопила вурдалачка, распахивая пакет с фруктами. – Збасибо! Ды убида фдукды, дедедю де дадо ждать!!! Пдавильдо сгазада двоя маба…

Влада точно помнила, что в пакете, который она несла, фрукты были свежие. Теперь же яблоки и апельсины почернели, став пугающе, чудовищно испорченными…

– То есть как – я убила фрукты? – Влада подняла глаза на Марину. – Ничего не понимаю! Они были свежие только что. И при чем тут моя мама?

– А-а… – Мать Феди махнула рукой. – Давдо эдо быдо. Когда бы дюди с Федей быди! Дюди… – Вурдалачка запуталась мыслями в далеком прошлом, доставая из пакета черное яблоко и впиваясь в небо остатками зубов. – Вдадочка, ды всегда божешь подедиться со бдой пдобдемами! У дебя есдь пдобдемы, я бижу!

Марина, не выдержав аппетитного вида почерневших яблок, полезла рукой в пакет и принялась, чавкая, поедать лакомство, выжидающе поглядывая на Владу.

Вурдалаки все-таки народец неожиданный. Нет, ничего внятного от них добиться невозможно в принципе. Излагать собственные мысли они не умеют, как и объяснить свои поступки. Но сейчас и так было понятно – Марина действительно хотела помочь. Как умела, конечно…

Влада представила, как она делится с вурдалачкой своими проблемами, а та, сцепив испачканные во всякой мерзости руки, кивает круглой башкой с видом психоаналитика. Зрелище было совершенно невыносимым.

– Ода сгазада: Вдада бугаед бедя… Бы подедяди сондышко… Вдада не дашда солдышко? – неожиданно вспомнила Марина Горяева, доев яблоко и облизывая пальцы.

– Солнышко, – вдруг вспомнив, прошептала Влада.

Была погремушка, солнышко. В том видении, что у нее было, ее мама вспоминала про эту погремушку. Смешная рожица на желтой пластмассовой кругляшке. Мама тогда сказала, что глаза у солнышка были радостные, а стали испуганные после того, как Влада с ним поиграла…

– А еще дода сказада… Я взбобдида!!! – обрадовалась Марина Горяева. – Вдада хуже вамбира! Вод! Да… точдо!

– Хуже вампира…

Влада отступила назад, уже не слушая бормотание вурдалачки.