|
Чистя зубы в ванной, я рассматривал в зеркале свое лицо. За три месяца после ухода с работы я редко выбирался на люди. Перемещался между соседними магазинами, нашим бассейном и домом. Если не считать походов на Гиндзу и гостиницу на Синагаве, дальше химчистки на станции я от дома не удалялся. За эти месяцы не виделся почти ни с кем – кроме Кумико, только с сестрами Кано и Мэй Касахарой. Очень тесный, почти неподвижный мирок. Но чем теснее и покойнее становился этот мой мир, тем больше, казалось, он наполняется странными вещами и людьми. Они точно прятались в ожидании, когда я остановлюсь. И с каждым разом, когда Заводная Птица прилетала к нам в сад и заводила свою пружину, мир все глубже и глубже погружался в хаос. Я прополоскал рот и еще какое-то время любовался на себя в зеркало. «Понятия не имею», – сказал я, обращаясь к самому себе. Мне уже тридцать лет, а я остановился на дороге и ни о чем не имею понятия. Войдя в спальню, я обнаружил, что Кумико уже спит. 11. Лейтенант Мамия • Что получается из теплой грязи • Туалетная вода Через три дня позвонил Токутаро Мамия. Звонок раздался в полвосьмого утра, когда мы с женой завтракали. – Простите великодушно за ранний звонок. Надеюсь, я не разбудил вас. – Судя по голосу, Мамия-сан искренне боялся причинить нам неудобство. Я успокоил его, сказав, что всегда поднимаюсь рано – сразу после шести. Он поблагодарил меня за открытку и сказал, что хотел обязательно связаться со мной до того, как я уйду на работу. И добавил, что будет очень признателен, если мы сможем встретиться сегодня на несколько минут во время моего обеденного перерыва. Дело в том, что вечером он хотел вернуться на «синкансэне» [ ] в Хиросиму. Поначалу Мамия-сан планировал пробыть в Токио подольше, но появились неотложные дела, и вот теперь надо срочно уезжать. Я сообщил, что временно сижу без работы и целый день свободен, поэтому мы можем увидеться, когда ему удобно – утром, днем или вечером. – Но, может быть, у вас какие-то дела сегодня? – поинтересовался он, демонстрируя хорошие манеры. Я ответил, что никаких дел у меня нет. – В таком случае, если позволите, я загляну к вам в десять утра. – Прекрасно! Жду вас. – Ну тогда до скорой встречи, – сказал он и положил трубку. Положив трубку, я сообразил, что забыл объяснить Мамия-сан дорогу до нашего дома от станции. А впрочем, раз он знает адрес, как-нибудь доберется – было бы желание. – Кто это? – поинтересовалась Кумико. – Тот самый человек, что раздает подарки на память о Хонде-сан. Обещал зайти сегодня до обеда. – Правда? – Жена сделала глоток кофе и стала намазывать масло на тост. – Очень любезно с его стороны. – Вот уж действительно. – Кстати, может, надо помянуть Хонду-сан, хотя бы тебе? Сходить к нему домой, поставить поминальные свечи? – Пожалуй. Я спрошу у Мамия-сан. Собираясь на работу, Кумико попросила застегнуть у нее на спине молнию. Она надела облегающее платье, и с молнией пришлось повозиться. Я уловил очень приятный запах, замечательно подходивший летнему утру. – У тебя новая туалетная вода? – спросил я. Кумико ничего не ответила, лишь взглянула на часы и поправила рукой волосы. – Я побежала. – И с этими словами она взяла со стола сумочку. * * * Я заканчивал уборку в маленькой – площадью четыре с половиной татами [ ] – комнатке, служившей Кумико рабочим кабинетом, и, вытряхивая мусор из корзины, заметил желтую ленточку. Она торчала из-под исписанного листка и рекламных конвертов. Яркая, блестящая, она сразу бросилась мне в глаза. Такими лентами украшают подарочные упаковки. |
