Экипаж хронолета «Гермес» состоит из пяти особей, продолжал Уве Ланна. Четверо – естественной природы, пятый – искусственник. Естественники именуют себя людьми, каждый обладает ещё характеризующим названием, приставляемым к кличке «человек».

– Перечисляю их в порядке замеченного различия рангов: человек, он же хронофизик, он же капитан, Анатолий Кнудсен; человек, он же академик, он же археолог, Михаил Бах; человек, она же женщина, она же геноинженер, она же геноконструктор, она же Мария Вильсон‑Ясуко; человек, он же хронофизик, он же хроноштурман, он же Аркадий Никитин; и, наконец, киборг, он же Асмодей, он же «конструкция опытная многоцелевая на двадцать четыре основные функции и девятнадцать обликов с обертонами».

Пришельцы, рассуждал Уве Ланна, отдалённо напоминают дилонов, но при разработке конструкции людей допущены серьёзные просчёты. Недоработка тела: короткие, негибкие руки, слабые ноги, отсутствие хвоста, неповоротливая шея – даже полоборота на ней не сделать голове, – полная неспособность удлинять руки и шею; хотя биоинженеру, конструировавшему людей, наверняка было понятно, что подобная омертвелость органов в однажды заданном размере серьёзно осложняет функционирование организма в меняющихся условиях. Трагична недостача жизненных запасов в теле. Людям вечно не хватает воздуха, они вынуждены непрерывно дышать, хотя вмещение в тело хотя бы суточного запаса воздуха составляет вовсе не сложную биоинженерную задачу. Но не только воздуха не хватает людям, они испытывают частые позывы к еде и питью: трижды в сутки возобновляют в теле запасы пищи и воды. И несмотря на такое постоянное пополнение воздухом, пищей и жидкостью, людьми овладевает порой внезапное бессилие, они тогда впадают в неподвижность, равнозначную короткой смерти. Это непростительное действие, отнимающее у каждого добрую треть его жизнеактивности, они называют сном. И что всего удивительней, незаметно, чтобы впадение в ненужный сон серьёзно огорчало их. Ещё несовершенней человеческие методы взаимной информации. Их мозг, как и наш, генерирует отдельные мысли, хотя способность к длительной мыслительной концентрации остаётся под сомнением. Каждой мысли, как и у нас, соответствует своё мозговое излучение. Но оно так слабо, что не передаётся из мозга в мозг непосредственно, ибо экранируется черепной коробкой. И вместо того, чтобы ослабить поглощающую силу черепа либо существенно усилить энергию мыслеизлучения, конструкторы человека возложили донесение мыслей на звуки, совершаемые ртом попутно с мыслеизлучением. Это равносильно тому, как если бы они пытались почесать ухо не рукой, а ногой (хотя, по нашим наблюдениям, ногами люди своих ушей не чешут). И последнее. Чудовищно короток их жизненный срок. Люди в их времени живут не больше ста лет, что при пересчёте на наше время дало верхний предел жизни, примерно в десять раз меньший, чем у дилона. В пределах такой короткой жизни, да при несовершенной телесной конструкции, да при неэффективных методах общения – ни один человек не способен совершить чего‑либо по‑настоящему выдающегося. Наш общий вывод таков: модель организма, именуемого человеком, выполнена по проекту поспешному и примитивному.

Гораздо совершенней киборг Асмодей, продолжал докладчик. В этой модели видится разумная программа. Но киборг разработан лишь как дополнение к человеку, ибо в него не внедрено стремление к самовоспроизводству. В результате всестороннего размышления мы пришли к заключению, что и людей, и киборгов создали одни и те же биоинженеры, но раньше людей, а потом киборгов. И, сообразив, насколько неудачна первая модель, попытались исправить недоработки в новой конструкции. Остаётся неразгаданной проблема, почему творцы людей и киборгов вообще не уничтожили свою первую несовершенную модель, то есть людей, и не заменили их полностью второй, более удачной моделью.