— Щедро с ее стороны.

— И да и нет. Для нее это был только добрый жест по отношению к бедной дочке горничной. Но для меня… та маленькая статуэтка стала моим талисманом. Я хранила ее как напоминание о моем прошлом. Впрочем, не имеет значения то, что она разбилась. — Ванесса еле заметно пожала плечами. — Мне она больше не нужна.

Однако тогда он видел, как она горевала.

— Может быть, она тебе и не нужна, но это имеет значение.

— Нет. Значение имеет то, как Стюарт хотел разделить свое богатство. Мы говорили с ним об этом — о благотворительных учреждениях и о лучшем способе помощи, — но все приостановлено из-за твоей юридической претензии. Почему ты упорствуешь?

— Дело в справедливости, Ванесса. В моей матери. Знаешь ли ты, что она ничего не получила после развода с отцом? После пятнадцати лет брака… ничего.

— Так ты себя считаешь ничем, Тристан? И твоя мать так считала?

То же самое он слышал от Лиз Крамер. Она взяла тебя, Тристан, самую большую ценность в этом браке.

— Она считала, что ей повезло, когда она получила полную опеку надо мной.

— Стюарт думал, что он и Андреа начнут переговоры и достигнут соглашения о совместной собственности и совместной опеке. Он не хотел терять тебя, Тристан.

— Тогда почему он не стал добиваться того, чтобы оставить меня у себя?

Ванесса грустно покачала головой.

— Он не хотел забирать тебя у твоей матери.

— Он нас вышвырнул. Он развелся с моей матерью. Это был его выбор, Ванесса.

— У меня сложилось впечатление, что виновата Андреа, — произнесла она после минутного колебания, — что у нее был роман… о котором Стюарт узнал и — простил ее в первый раз.

Тристан замер.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду… Что ты знаешь об этом?

— Ты не думаешь, что мне нужно знать все?

Она кивнула.

— Он принял ее обратно, потому что все еще любил ее и потому что она пообещала, что это в первый и последний раз, ведь она чувствовала себя такой одинокой из-за того, что он слишком усердно работал. Он принял ее обратно, и, когда она объявила, что беременна, он был вне себя от радости.

— Я знаю, что близнецы — не от Стюарта, — мрачно заверил ее он. — Я знаю, что они мне только сводные сестры.

— И именно это разбило его сердце, разве ты не понимаешь? Андреа никогда ему об этом не говорила. Она позволила ему думать, что они — от него, и продолжала встречаться с их отцом и до того, как они родились, и после. Когда он снова ее с ним застал, когда он сделал тест на отцовство и обнаружил правду… тогда их браку пришел конец, Тристан. Стюарт принимал супружескую измену близко к сердцу.

Он не был обязан ей верить, но поверил. Просто нельзя было не поверить. Но это возвращало их к его причине пребывания здесь, в Иствике. К причине, по которой он желал так страстно нанести поражение Ванессе.

— Именно поэтому он добавил то условие к своему завещанию, — медленно проговорил Тристан — тоном не вопроса, а утверждения.

Не потому, что он подозревал Ванессу в обмане, но из-за неверности его матери. Не единственный раз изменившей, как она внушала Тристану, но совершившей множество измен. И это показывало в истинном свете ее последующий выбор.

Ее согласие на развод.

Ее бегство в Австралию — в погоне за отцом близнецов.

Ее возражения, когда он стал оспаривать завещание Стюарта.

— Андреа знает, почему ты здесь? Это то, чего она хочет?

Когда он не ответил, Ванесса добавила:

— Я так и думала.