Морис Леблан. Хрустальная пробкаАрсен Люпен - 6
Арест
Две лодки, привязанные к молу, в конце сада качались в тени. Здесь и там, вдоль берега сквозь густой туман виднелись освещенные окна. На противоположной стороне, несмотря на позднюю осень, казино светилось бесчисленными огнями. Несколько звезд выглянуло из-за туч. Легкий ветерок волновал поверхность озера. Арсен Люпен вышел из беседки и, склонившись к молу, крикнул: — Гроньяр? Балу?.. Где вы? Из каждой лодки высунулось по человеку, и один из них ответил: — Здесь, патрон. — Приготовьтесь, я слышу шум автомобиля, на котором едут Жильбер и Вошери. Он обошел сад и строящийся дом в лесах и осторожно открыл калитку, выходящую на аллею Сейнтюр. Он не ошибся. Яркий свет блеснул на повороте, и из большого открытого автомобиля выскочили два человека в пальто, с поднятыми воротниками и в фуражках. Это были Жильбер и Вошери. Жильбер — молодой человек, лет двадцати или двадцати двух, с симпатичным лицом, гибкой и сильной походкой. Вошери — пониже, с седеющими волосами, с бледным и болезненным лицом. — Ну, — спросил Люпен, — вы видели депутата? — Да, патрон, — ответил Жильбер, — мы заметили, что он уехал семичасовым поездом в Париж. — Итак, мы можем действовать? — Да, вилла Мария Терезия в нашем распоряжении. Обратившись к шоферу, Люпен сказал: — Не оставайся здесь. Это может привлечь внимание. Вернись в половине десятого, мы будем нагружать машину… если только наша экспедиция не провалится. — Почему вы думаете, что она провалится? Автомобиль уехал, и Люпен вместе с товарищами возвратился на берег озера. — Почему я думаю? Потому что не я подготовил все дело, а в таком случае я доверяю только наполовину. — Ба! Патрон, я уже три года работаю с вами… Я уже начинаю осваивать свое дело! — Да, мой мальчик, начинаешь, — сказал Люпен, — вот почему я и боюсь провала… Ну, садись в лодку… А ты, Вошери, возьми другую… Хорошо… Теперь — гребите как можно тише, ребята! Гроньяр и Балу, оба гребца, направили лодки к противоположному берегу, немного левее казино. Им попалась навстречу лодка, в которой сидели обнявшись мужчина с женщиной. Лодка неслась по воле течения. В другой пели во все горло. Люпен наклонился к товарищу и сказал шепотом: — Скажи, Жильбер, это все пришло в голову тебе или Вошери? — Право, не знаю… Мы уже несколько недель говорим об этом. — Видишь ли, я не доверяю Вошери. У него скверный характер. Не знаю, почему я от него не отделаюсь. — О, патрон! — Ну, да! Это опасный парень. Уже не говоря о том, что на его совести, наверное, несколько жизней. Он помолчал несколько мгновений, потом сказал: — Ты уверен, что видел депутата Добрека? — Своими собственными глазами видел. — И ты знаешь, что у него есть дело в Париже? — Он поехал в театр. — Хорошо. Его прислуга осталась в вилле? — Кухарка отпущена; что касается лакея Леонарда, доверенного депутата Добрека, то он ждет своего господина в Париже, откуда они не могут вернуться раньше, чем в час ночи. Но… — Но?.. — Нужно иметь в виду случайный каприз депутата Добрека, перемену настроения, неожиданное возвращение, и поэтому мы должны все закончить в час времени. — Когда ты собрал все эти сведения? — Утром. Мы с Вошери сразу решили, что наступил благоприятный момент. |
