— Кто она такая? — спросил доктор Сандерс, когда Торенсен вскрыл банку. — Вам необходимо забрать ее отсюда. Она нуждается в тщательном лечении, здесь не место для…

— Доктор! — Торенсен, чтобы утихомирить Сандерса, поднял руку. Казалось, будто он постоянно что-то скрывает и поэтому отводит глаза в сторону, когда Сандерс смотрит на него в упор. — Она моя… жена, да, — проговорил он, забавно подчеркивая собственные слова, словно все еще не до конца свыкшись с этим фактом. — Серена. Здесь она в безопасности, пока я слежу за Вентрессом.

— Но он только и пытается, что спасти ее! Ради Бога, послушайте…

— Он душевнобольной! — с неожиданной силой выкрикнул Торенсен. Оба негра на противоположном конце кухни обернулись и уставились на него. — Он провел шесть месяцев в смирительной рубашке! Он вовсе не пытается помочь Серене, он просто хочет забрать ее обратно в свой безумный дом посреди болота.

***

Пока они ели, выуживая вилками холодное мясо прямо из банки, он рассказал Сандерсу кое-что о Вентрессе, об этом странном меланхоличном архитекторе, спроектировавшем множество новых правительственных зданий в Лагосе и Аккре, а затем, два года тому назад, ни с того ни с сего бросившем свою работу. Он женился на Серене, когда той было всего семнадцать (задобрив деньгами ее родителей, бедную французскую чету из Либревиля), всего через несколько часов после того, как впервые встретил ее на улице неподалеку от своего офиса, из которого вышел в тот день в последний раз. Затем он забрал ее в построенный им на заболоченном островке гротескный домик — среди кишащих крокодилами болот в десяти милях к северу от Монт-Ройяля, где река Матарре распадается на цепочку мелких озер. По словам Торенсена, после женитьбы Вентресс почти не разговаривал с Сереной, не отпуская ее при этом из дома, так что общалась она только со служанкой — слепой негритянкой. Похоже, что в своего рода прерафаэлитской грезе он заточил свою юную невесту у себя в доме вместо утраченного им творческого воображения. Там и нашел ее, уже больную туберкулезом, Торенсен во время одной из своих охотничьих вылазок, когда у его катера переломилась ось винта и он вынужден был пристать к острову. Он не раз навещал ее во время долгих отсутствий Вентресса, и в конце концов она сбежала вместе с ним из объятого пламенем дома. Торенсен поместил ее в санаторий в Родезии, а сам тем временем подготовил к ее возвращению свой большой особняк в Монт-Ройяле, в котором собрал множество имитаций старинных предметов. После того как она исчезла и были предприняты первые шаги к расторжению брака, Вентресс совершенно обезумел и даже провел некоторое время в качестве добровольного пациента в клинике для душевнобольных. Теперь он вернулся, снедаемый одной мечтой: выкрасть Серену и возвратиться с ней в свой разоренный дом на болоте. Торенсен, похоже, был убежден в том, что именно жуткой атмосферой безумия, которая вызвана присутствием Вентресса, и обусловлено затянувшееся недомогание Серены.

Однако когда Сандерс в надежде, что ему удастся убедить Торенсена увезти девушку из замерзшего леса, попросил еще раз показать ее ему, владелец рудников стал возражать.

— Здесь ей хорошо, — упрямо заявил он Сандерсу. — Не беспокойтесь.

— Но, Торенсен, как вы думаете, сколько еще она здесь протянет? Весь лес кристаллизуется, вы что, не понимаете?..

— С ней все в порядке! — настаивал на своем Торенсен.