— Почему? — выкрикнул Первоцвет. Некоторые злобно фыркнули: вот кто первым пострадает от оскудения рынка. — Что на них нашло?

— Потому что они свихнулись, — сказал Старшой. — Им пришла дурацкая мысль, что внизу есть голубой гранат…

— Счетоводу известно, что такой штуки нет. Что с ним?

— Счетовод клянется, что у него есть доказательство.

Влом глянул на Атона и наклонился к нему:

— Ты никому не говорил?..

Атон замотал головой:

— Ни слова.

«Зло во мне», — подумал он.

— Я тоже. Я вернулся назад, когда саламандра ушла, и нашел один из кусков. Вероятно, другой она съела. Я подумал о твоих с Цветиком словах, и ничего не стал говорить.

Старшой продолжал:

— Счетовод передает, что они будут урезать пайки до тех пор, пока не получат голубой гранат. Следующие десять паек будет два камня за…

— Хтон Великий! Меня точно убьют, если узнают, что у меня есть гранат… — прошептал Влом. Его тело напряглось и подрагивало. — Кто-то, верно, нашел другой.

Атон подумал: «Химера — враг, которого не видишь».

— …Они его не заполучат! — ревел Старшой. — Мне это не нравится, как и вам. Они думают, что возьмут нас измором… — Он сделал паузу. Его голос понизился. — Но у меня есть план.

Пещера притихла.

— Довольно нам торговаться с этими слабаками — любимчиками Лазы! — продолжал он. — Они слишком долго господствуют над нами. А работу-то делаем мы. Теперь мы наступим им на мозоль. Мы поменяемся местами?

Он сделал паузу, чтобы улеглось смятение. Переворот! Раньше такую возможность никогда не воспринимали всерьез.

— Во-первых, надо подкупить стража у дыры. Сейчас надо поразмыслить как следует и понять, что на него подействует. Возможно, женщина, сверху или снизу, — его взгляд мелькнул по черным прядям, вызывающе скрывающим грудь знакомой Атону женщины, — или подловим его на чем-нибудь другом. Надо организовать комитет, который бы этим занялся. Следующее — план нападения. По-моему, надо заслать наверх пять-шесть мужиков поздоровее. Пусть придержат этих придурков, если те почуют что-то прежде, чем мы будем готовы. Как только они по-тихому обоснуются, мы будем как можно быстрее поднимать остальных. Внизу никто не останется. Когда выберемся, первым делом захватим конденсатор. Без воды они быстро сломаются. Следующая цель — лифт; они постараются его расколошматить, чтобы мы все подохли. Нас не волнуют уроды в отдельных пещерах; оставим их в покое, они не заметят происшедшего. Как только захватим власть, отправим придурков сверху вниз — пусть добывают гранаты. А если они найдут голубые…

Старшой продолжал, уточняя план в атмосфере растущего возбуждения. Он демонстрировал свойства, делавшие его главарем: не только физическая сила, но и дисциплинированность, практичность, энтузиазм и безжалостность.

— Но помните — такой переворот опасен. В случае неудачи они уморят нас голодом. Каждого. И тогда останется одно: Тяжелый Поход…

— После переворота, — сказал Влом, чуть не приплясывая от возбуждения, — после того, как мы возьмем власть, знаете, чем я займусь?

Остальные окружили его, предвкушая обсуждение величественных планов. В руднике собралось человек двенадцать, не способных сосредоточиться на работе. День переворота приближался; назначить его должен был Подкупочный Комитет.

— Схвачу старика Шахматиста за его седую козлиную бороденку и буду крутить до тех пор, пока он не научит меня играть в эту игру.