|
С другой стороны, если они не вибрируют, их вообще нельзя есть. А если вспомнить о хватательной руке... мда... Если они слишком молоды и здоровы, они просто-напросто убегут и попытаются слопать вас. Вам же не хочется этого, верно?» Я подпрыгнул аж на целый фут, когда он сунул руку в мою миску. Ему так нравится, черт подери! Одна из тварей каким-то образом вцепилась в мой искусственный палец! Это оказался вполне здоровый грип. В других местах сразу распознают туриста и принесут ему, чего ни попадя. Но только не в этом ресторане. Леке Шибано не станет подавать ничего, кроме здоровой пищи. Если она предназначена для твоего желудка, то должна быть здоровой. Мне бы стоило...
– Реннер, ближе к делу! – Да? Во всяком случае, как только подошел Шибано, никто не захотел приближаться к нам. Полагаю, это грипы – одна из опасностей тамошней еды. Когда он отошел, люди за соседним столиком потеряли ко мне всякий интерес. Поэтому мне удалось кое-что подслушать. Думаю, что справа от меня обедали двое банкиров. – Полагаю, рано или поздно, ты ухватил нить их разговора. Реннер кивнул. – Да, разумеется. Один сказал: «Мы могли бы продавать и зарабатывать неплохие деньги. Рынок снова переводится в Тэйблтоп. Мы могли бы временно приостановить торговлю, чтобы после заиметь немного настоящих деньжат». На что другой ответил: «Если вспомнить о хватательной руке, то на Тэйблтоп надвигается свирепая инфляция. Давай придумаем кое-что еще...» Рассказывая, Реннер исподволь наблюдал за Бери, и ему показалось, что тот заметно постарел. – Я поговорил с Белиндой. Девчонка, конечно, амбициозная, и, черт возьми, она – отнюдь не дура! Она... понимаете, если бы мне удалось все провернуть, как надо... В какой-то момент она призналась: «Да, Кевин, я могла бы потратить свою жизнь на то, чтобы стать преданной женой и хорошей домохозяйкой. Фермерская жизнь не так уж и плоха, если можешь себе позволить держать машины и все такое прочее... но если мне повезет и я буду осторожна, то, может быть, смогу попасть в Спарту. И разбогатеть. А потом открыть свой ресторан или еще чего-нибудь. Какова вероятность, что я попаду в Спарту?» Мне не хотелось ей лгать, поэтому... – Продолжай. – Поэтому я просто промолчал. Она уставилась в свою тарелку и сказала: «Покуда существует хватательная рука, мне никогда не стать никем, кроме как Макройской шлюхой. Да еще этот проклятый акцент, моя походка... как высоко я смогу взойти?» Реннер провел языком по темной поверхности тройного «эспрессо» и наполовину разбавил его водой. – Хватательная рука, – с нетерпением напомнил ему Бери. – Мне захотелось выпить. И я повел ее в «Вершину мира». Это такой вертящийся бар с рестораном в самом дальнем углу космопорта. Люди за соседним столом выглядели как геологи-разведчики. «За опаловый сепиолит дают неплохие деньги, а нам они так нужны», – заметил первый, на что его товарищ ответил: «Я слышал, что такие большие куски породы, как у нас, стало намного труднее добывать. Поэтому цена обязательно поднимется». Тогда первый сказал: «Гораций Бери вчера приземлился в космопорте Земли Макроя. Если кто и способен отыскать реальный источник финансирования, то это он. Но есть хватательная рука, поэтому лучше будет продать наши акции, пока не упали цены». – Реннер немного помолчал, затем немного раздраженно прибавил: Бери, повсюду я слышал о вас, сэр! – Еще? – Я отвез Белинду обратно в «Уютный уголок». Она явно искала билет, чтобы выбраться отсюда, и решила, что этим билетом буду я. Поэтому я и подумал отвезти ее обратно. Как только наше такси двинулось с места, за нами увязалась какая-то машина. Я ничего такого не подумал. |
