Андрей Белянин. Хватай Иловайского!Оборотный город – 3
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ХВАТАЙ ИЛОВАЙСКОГО!
— Иловайский! О-о-ум… Я спокоен, мне тепло, я растворён в мире и мир во мне… — Иловайски-и-ий! Моё сознание едино со Вселенной, мои мышцы расслаблены, моё дыхание ровное, мои мысли далеко… далеко… — Ило-вай-ски-ий!!! Всё, похерилась полезная медитация на корню дядюшкиными воплями. А ведь вроде только-только начало получаться, и ноги потеплели, и ритм сердца замедлился, ещё чуть-чуть, и воспарил бы… — Звали, ваше сиятельство? Я рванул дверь сельской баньки, где мой именитый родственник, титулованный генерал казачьих войск Российской империи Василий Дмитриевич Иловайский 12-й, красный, как восьмипудовая морковка, грелся на полке. — Пошёл вон. — Не понял? — Пошёл вон отсель! — Так вы ж меня сами звали?! — Я тя, ирода, полчаса назад звал, водички холодной плескануть, — обидчиво отвернулся дядюшка. — А щас уже совсем упарился, лишний жар на сердце давит… Вот за что, за что тебя такого на мою голову? Вопрос явно был риторический, ответа не требовавший, к тому же не новый, он мне его по два-три раза в неделю задаёт. Поэтому я лишь козырнул и бросился в предбанник, оттуда во двор, вернувшись назад с бадьёй ледяной колодезной воды. Вякнуть что-либо против мой дядя уже просто не успел… — Столько хватит? — не менее риторически вопросил я, с головой окатывая его сиятельство. В единое мгновение он превратился в огромный сгусток пара с одним матерным воплем, плотно заполнившим всю баньку. Я думаю, если б было чем, он бы меня убил. Нет, я б сам себя за такое убил бы, точно! — А-а-а!.. Знаешь, полегчало вроде как… — неожиданно выдохнул наш полковой генерал, с наслаждением вскакивая на ноги. — Даже помолодел, что ли… Полотенце подай! Так, теряю форму. Обидно. К ведьме-скандалистке бабе Фросе заглянуть, что ли, проконсультироваться насчёт свежих пакостей, а то эти уже приелись. — И ординарца ко мне! Нехай одеться поможет. — Слушаюсь, ваше сиятельство! Вот такие простенькие приказы вполне по мне. Я в мгновение ока вымелся за дверь, где во дворе на завалинке курили гнутые турецкие трубки рыжий дядин ординарец и мой денщик Прохор. — Василь Дмитревич зовёт, помощи требует! Он в одну штанину двумя ногами попал, теперь левый сапог лишний, чё делать-то, а?! — Балабол! — буркнул рыжий сотник, но встал и пошёл, а на большую критику моей особы в присутствии Прохора не решился. Это разумно, верный денщик и дядюшке не всегда позволяет повышать на меня голос, не то что всяким там… — А чего орал-то атаман, аж дверь чуть матом не вышибло? — подвинулся на завалинке старый казак. — Не сразу оценил разницу температур, — наукоёмко объяснил я. — Но потом понравилось, вошёл во вкус, врачи говорят, умеренное закаливание полезно в любом возрасте. — Ну ты там всяким врачам особо не доверяйся, с заду не подставляйся — запоют о пользе организму, а сами раз к тебе с клизмой! — Прохор, у тебя такой проникновенный голос, словно ты сам через это прошёл. — А то, — затянувшись и пуская дым через нос, гордо ответил он. — Я ить по молодости ещё самого графа Суворова застал, Александра Васильевича. Простой он был человек, незатейливый, солдат лечил палками да народной медициной. Вот и мне довелось разок попасть под раздачу… Сам-то я утёк, благо ноги резвые, а семерых наших войсковой фельдшер так наклизмил отваром ромашковым, что хлопцы два дня на службу не выходили! Прямо у сортира палатку себе и поставили, чтоб недалече бегать. |
