|
Прости, что поддалась на провокацию. Прости, что начала искать подвох во всех твоих действиях, но в тот момент, когда ты начал отдаляться, я почувствовала себя увязающей в болоте: мне нужно было хоть за кого-то зацепиться, хоть на кого-то положиться в этом незнакомом новом мире — но ты не протянул мне руку, ты ушёл на задний план, ты позволил мне начать сомневаться в тебе. Поэтому я обозлилась на тебя. Мне нужно было, чтобы рядом был кто-то надёжный; кто-то, кто не скрывает от меня ничего. А ты делал всё, чтобы разрушить все мои прошлые привязанности — но при этом не давал ничего взамен. И лишь устанавливал новые запреты. И тогда я захотела, чтобы ты был плохим. Я захотела найти в тебе недостатки. И я начала их находить.
Поднимаю голову и встречаюсь с собственным взглядом в зеркале. — Так — понятней? — спрашиваю у самой себя и глубоко вздыхаю. Затем отворачиваюсь и смотрю на дверь. Долго смотрю. То, что я сделала… это непозволительно. Если у меня буйство гормонов в крови, то лучше пойти куда-нибудь и сбросить напряжение, чем создавать такие неловкие ситуации. Но в том-то и проблема — у меня никогда раньше не было буйства гормонов… Может, потому что я никогда раньше не жила с четырьмя привлекательными мужчинами?.. О, это гаденький голос на краю сознания… Ещё тяжелее вздыхаю и поднимаюсь на ноги. С момента моего величайшего позора прошло пять часов. Я успела поспать, проснуться и прийти в себя. Всё, как он того хотел. А теперь нужно пойти и извиниться. Я должна это сделать — иначе я перестану уважать себя. Правда, вопрос — как я вообще умудрилась выдать такой крендель? — всё ещё оставался открытым. Но я не теряла надежду, что всё это — происки Зелёного Змия, и подобное больше не повторится. По крайней мере — не на трезвую голову. Но вообще — задуматься было над чем… Возможно, я не так проста, как мне всегда казалось. Возможно, внутри меня спит что-то очень нехорошее, чему я никогда раньше не давала ходу. Возможно, это «что-то» досталось мне вместе с кровью деда, который за свою жизнь успел взрастить целую группу преступников, причём — в стенах своего собственного дома… Я не знаю. Мне ещё разбираться и разбираться в себе. Но в одном я уверена точно: я больше не буду отсиживаться в своей раковинке, пережидая бурю. Я буду нести ответственность за своё поведение. Как бы неловко мне не было. Кивнув своему отражению, иду в гостиную — в надежде застать там Давида, но застаю только Яна, сидящего в кресле и погруженного в чтение. — А Давид… — протягиваю, остановившись у входа. — Он отлучился по делам. У тебя что-то важное? — с добродушной улыбкой интересуется тот, отрываясь от книги. — Я хотела поговорить. Мы не очень хорошо расстались… — отводя взгляд в сторону, произношу слегка разочарованно. Он же сказал мне отоспаться и вернуться к нему… — Да, я заметил по Давиду, что разговор вышел… эмоциональным, — отзывается Ян. — Да? — тут же вцепляюсь в него взглядом, — Каким было его лицо? Он что-то сказал перед уходом? — Сказал, что будет к вечеру. Может — позже. У него сейчас много дел, — отвечает Ян, внимательно глядя на меня, — Вы поссорились? — уточняет он, спустя пару секунд. — Я вылила на него всё своё недовольство, — честно признаюсь негромким голосом. — Ты слишком переживаешь из-за этого, — вновь улыбнувшись, но на этот раз — словно облегченно, произносит Ян, — Давид имеет крепкую психику. — Я хочу попросить прощения, — поджав губы, отвечаю едва слышно. |
