— Хорошо, Нина, не будем об этом. Однако убедительная к вам просьба: вдруг проклюнется Дима, тут же позвоните его маме. У вас есть ее телефон?

— Домашний.

— Этого, думаю, достаточно.

— Но и вы тоже, — заспешила она. — Если вдруг Дима…

— Непременно-обязательно.

Глубоко вздохнув и со свистом выдохнув воздух, Агеев, будто он только что разгрузил бортовую машину с мукой, шевельнул плечами, по привычке почесал мобильником кончик носа, после чего поднялся из кресла и прошел в дальний кабинет офиса, где также пытался дозвониться до своих клиентов Голованов.

— Ну что, есть что-нибудь? — поинтересовался Агеев, дождавшись, пока Голованов закончит очередной разговор.

— Глухо. Никто ничего. А у тебя?

— Вроде бы что-то наклюнулось. — И он вкратце пересказал свой разговор с подружками Чудецкого.

— Любопытно. Даже очень, — задумчиво протянул Голованов, с уважением покосившись на друга. — И как ты думаешь, что мы с этого имеем?

— Чего имеем, спрашиваешь? — хмыкнул Агеев. — Да то имеем, что мы вышли на пушера, который снабжал нашего мальчика наркотой. Если, конечно, нюх мне не изменяет.

— Похоже, — согласился Голованов. — А дабы у нас с тобой не было сомнений… Врубаешься?

— Яснее некуда. Следующий телефонный звонок, который сделал Агеев, был Стакану, телефон которого был так же аккуратно записан в гроссбух Чудецкого. Голованов сидел напротив.

— Стакан? — немного грубовато и в то же время с заискивающей интонацией в голосе уточнил Агеев, когда его мобильник откликнулся хамовато-барственным баском: «На проводе. Говори».

— Кому Стакан, а кому и Виктор Палыч.

— В таком случае извиняй. Но именно так…

— Ладно каяться, — буркнул в трубку Стакан, пребывающий, судя по всему, в прекрасном расположении духа. — Чего хороших людей тревожишь?

«Ах ты ж гаденыш! — не мог не восхититься его самомнением Агеев. — Хороший человек, мать твою…» Однако надо было завершать отработку роли, и он все с той же интонацией заискивания произнес негромко:

— Слыхал, будто темой владеешь, крутой темой, так вот прикупить бы. — И замолчал, настороженно вслушиваясь во мхатовскую паузу, которой могла бы позавидовать добрая половина заслуженных артистов театра и кино.

— Ты, дядя, того… ни с кем меня не спутал? — наконец-то разорвал паузу Стакан. — Тема… темой те владеют, кто на рынке за прилавком стоит. А я, дядя, на том рынке только мясо покупаю.

— Знаю, — с непомерной грустью в голосе отозвался Агеев. — И рынок тот знаю, да доверия к нему больше нету.

— Чего так? — явно заинтересовался Стакан.

— А то ты сам не знаешь. Бессовестный народ на базаре пошел, беспонтовку вместо настоящей литературы частенько вкатывают. Соберешься в свободную минуту хорошую книжку почитать, а тут тебе, голубку дерганому…

— Что, бывало? — хмыкнул Стакан.

— Иначе бы тебе не звонил. На прошлой неделе прикупил у человечка на рынке мацанки, собрался уж было губенки раскатать, а оно…

— Что, не торкнуло? — неизвестно чему гоготнул Стакан, весело и радостно.