Почему тогда отменили рабочий день, я уже плохо помню. Была какая-то причина. Так или иначе, все разбежались по домам в девять нуль-нуль. Так вот, на обратном пути, когда от дома меня отделяло всего-навсего две остановки, мне в голову пришла идея, вызванная насущной физиологической необходимостью. Почесать свежеобразованную болячку, которая нещадно саднила. Ну я и потянулся к ней раньше, чем успел сообразить, что это вообще-то весьма негигиенично. Я просто хотел, чтобы неприятные ощущения исчезли. Стоило моей руке дотронуться до больного места, как по губе стремительным потоком разлился холод. Да что там холод? Мороз! Помните, я говорил, что анестезирующее действие моей магии похоже на местный наркоз? Так вот, наркоз действует не сразу, посетители зубных кабинетов это прекрасно знают: чтобы разойтись по сосудам, хитрой химии требуется несколько минут. Появившийся холод сковал верхнюю губу моментально. Если бы меня в тот момент о чем-нибудь спросили, то я вряд ли бы сумел внятно ответить. Просто речевой аппарат сработал бы с ошибками. Еще не до конца понимая, что происходит, я провел пальцами по занемевшей губе, попутно дотрагиваясь до корня всех зол. Корочка подсохшей крови отлетела так охотно, словно ей уже было никак не меньше трех-четырех дней. Пальцы же вместо переставшей кровоточить ранки нащупали кожу. Здоровую. Ну абсолютно здоровую, без каких-нибудь бугров и впадин. Холод, возникший непонятно откуда, потихоньку отступал. Уже через тридцать секунд он едва ощущался, а через минуту и вовсе исчез. А вот следов от болячки на лице я так и не обнаружил. В автобусе, понятное дело, не было зеркала, разве что в сумке какой-нибудь пассажирки или боковое, но я сообразил воспользоваться поверхностью дисплея своего мобильного телефона. Темный экран тоже способен отражать солнечные лучи, и довольно сносно, надо сказать. Так вот в отражении, пусть и не слишком хорошего качества, я легко разглядел одну прелюбопытную вещицу. Болячки на лице действительно не было.

Связать два и два, то есть появившееся ощущение холода и пропажу ранки, было делом нескольких секунд. Вообще-то за глаза хватило бы и одной, но я все же был в ступоре от аномальности случившегося. Любой здоровый человек обладает одной крайне мешающей жить чертой характера. Любопытством. И именно оно не дало мне отмахнуться от происшедшего, а напротив, заставило вцепиться в него руками, ногами, зубами и отсутствующим хвостом.

«Итак, — стал рассуждать я, — что же случилось? Ну, ответ понятен: повреждение моего тела неожиданно помахало ручкой и ушло не попрощавшись. А почему? Вариант первый — фармакологическое вмешательство. Но я же не мазал ранку ничем, кроме тройного одеколона, а он далеко не панацея. А внутрь… внутрь я сегодня принимал только макароны и чай. Могла в них быть какая-то неучтенная добавка? В принципе да… но сомнительно, что трансгенные продукты, даже если они пошли на приготовление моего завтрака, могут иметь такие незадокументированные свойства. Их бы тогда продавали не дешевле, а дороже обычных, причем раз эдак в — дцать. Может, на меня чего-нибудь распылили? Вроде из пульверизатора в лицо не прыскали. Может, в воздух какая-нибудь химия попала? Ага, с самолета, который пролетал в верхних слоях атмосферы, сбросили на город пару тонн быстро растворяющегося в воздухе порошка «заживлин», разработанного строго секретным НИИ имени последнего здорового коммуниста. Бредово звучит. Но факт есть факт, ранка была три минуты назад, а сейчас ее нет. Материальных предпосылок для ее исчезновения вроде бы тоже нет…»

И тут до меня дошло. Ведь в ту секунду, когда я дотронулся до губы, мой организм был занят привычным делом. Дыхательными упражнениями. Хотя все же нет, отнюдь не дыхательными. Упражнениями с внутренней энергией. Долго я пытался сам себя уверить, что это бред, долго ощупывал то место, где еще недавно была болячка, долго… В общем, остановку я проехал.