- Вы приехали в Кавендиш-холл погостить?

   Инн с замиранием сердца ждала ответа, неизвестно на что надеясь. Может, действительно, на то, что герцог сменил своего брата в претендентах на руку сестры?

  - Погостить? - Тейлор недоуменно заглянул ей в глаза. - Я приехал обвенчаться с вашей кузиной, но обстоятельства вновь не позволили нам стать супругами!

  Инн замерла от пронзившей её боли. И моментально вдруг стало всё безразлично - и смерть отца, и волнения дяди, и французские патрули...

  - Простите меня! - ей едва повиновался голос.

  - Простить? За что? - угрюмо фыркнул спутник. - Лили только рада отсрочке! Если бы не настойчивость домочадцев, наша помолвка превратилась бы в вечность. Но в последнем письме моему брату Кавендиш настойчиво потребовал, чтобы я исполнил взятые на себя обязательства, так как леди Элизабет чувствует себя неважно. Эдвин связался с моим командованием, и меня выдернули из полка, дав специальный отпуск для женитьбы, но..., - он ласково улыбнулся ей,- одной юной леди понадобилась моя помощь!

  Боль медленно отпускала, но ощущение горечи не проходило.

  - Вы, как рыцарь Ланселот, появившийся на помощь терпящей невзгоды деве,- натянуто улыбнулась девушка,- не хватает только копья и меча! Я вам очень благодарна... После смерти отца моё положение стало отчаянным!

  - Подождите благодарить,- небрежно отмахнулся Тейлор, удобно устраивая ноги на сидении напротив,- вот когда я вас сдам с рук на руки вашему дяде, тогда и пойте мне дифирамбы. Из столь очаровательных уст их будет особенно приятно слушать, и Эдвин лопнет от зависти. А теперь я бы не прочь вздремнуть до следующего патруля.

  Инн хотелось ещё о чем-нибудь поговорить, но она не посмела! Жизнь в маленьком мирке доверенных слуг и обожающего науку отца сделала её слишком застенчивой и робкой. Девушка была практически лишена общения со своими сверстницами, а в присутствии кумира своих грез и вовсе стушевалась.

  Тейлор закрыл глаза и моментально уснул. Инн осторожно покосилась на уткнувшийся в грудь подбородок, и попыталась сделать всё, чтобы не помешать отдыху своего спасителя. Но её так кидало из стороны в сторону на поворотах, что вскоре девушка поняла - единственная возможность не потревожить сон спутника, это опереться на него. Было невероятно стыдно, но и радостно осторожно прильнуть к его плечу щекой. Голова сразу же закружилась от счастья, сердце приятно и грустно заныло, зато совесть сурово упрекнула в легкомыслии.

  'Но я же не делаю ничего плохого Лили,- возразила Иннин этому недремлющему бичу,- Тейлор и сам не узнает об этом нарушении приличий. Зато я чуть-чуть, совсем немного побуду с ним рядом!'

  Поглощенная столь противоречивыми мыслями, Инн не заметила, что, казалось бы, крепко спящий мужчина чуть приоткрыл веки и взглянул на свою соседку. Зато руку, которая быстро обвилась вокруг её талии, ощутила мгновенно. Но когда девушка удивленно подняла глаза на спутника, то убедилась, что он крепко спит и обнял её, очевидно, неосознанно. Теперь и думать было нечего освободиться, не потревожив сна Тейлора, и успокоенная этим фактом Инн чуть не задохнулась от счастья. Она зарылась лицом в теплые складки пелерины мужского плаща и задремала, убаюканная глухим стуком мужского сердца.

  Мчалась, подскакивая на ухабах, карета. Сёк противный осенний дождь, и было холодно и сыро, но Иннин казалось, что она чудом попала в волшебный мир, где она и Томас остались только одни. И не было смерти отца, предстоящий свадьбы Лили - только он и она! 'Я люблю его,- стучало её сердце в унисон лошадиному топоту,- он самый лучший на земле! Такой сильный, благородный, красивый! Я люблю Томаса так же, как любил папа маму - настолько сильно, что даже смерть не смогла погасить это чувство! И пусть он женится на Лили, я всё равно буду любить его, пока не испущу последний вздох! И это будет моя тайна, моя самая прекрасная тайна.