Но куда обиднее и больнее было осознавать то, что и Возгарю приглянулась востроглазая быстроногая девчонка. Конечно, мала та была еще на свидания бегать, но Мирина заметила, что красавец парень подозрительно часто начал встречаться ей около дома. Да все за ограду смотрел, где Дарина хлопотала по хозяйству.

От этих мыслей несчастной становилось совсем тяжко да тоскливо на душе. Ладно, пусть даже удачливая сестра раньше ее выйдет замуж. Невелика беда. Но не за Возгаря. Только не за него! Ведь тогда Мирина будет обречена постоянно видеть, как ее любимый целует и обнимает другую. Несчастное сердце бедняжки, и без того кровоточащее от неразделенной любви, обязательно разорвется от горя.

Все эти мысли в мгновение ока промелькнули в голове Мирины, когда она в очередной раз увидела Возгаря. Встрепенулась было от счастья, но тут же поникла.

Парень, как и обычно, впрочем, не обратил на ее появление никакого внимания. Он приник к невысокому плетню, ограждающему родительский дом Мирины, и жадно за чем-то наблюдал.

К сожалению, Мирина знала, за чем, а вернее будет сказать, за кем украдкой подглядывал Возгарь.

Со двора слышался заливистый хохот Дарины. Она, подоткнув до неприличия старую заплатанную юбку, гонялась за младшими сестрами, играя в догонялки. Мирина не видела сейчас свою невольную соперницу, но прекрасно представляла, как та выглядит. Светлые волосы полощутся по ветру, щеки раскраснелись от бега, пухлые губы налились алым, словно в предчувствии поцелуя.

Мирина аж крякнула от досады. Подошла ближе к парню, который будто обратился в каменную статую, и грубо спросила:

– Чего глаза на чужое добро вытаращил? Али выглядываешь, чего украсть?

Это было грубо, даже очень. Любой другой на месте Возгаря обязательно возмутился бы от столь наглого навета. Скорее всего, проучил бы нахальную девицу, вздумавшую клеветать на честного человека. Но Возгарь лишь вздрогнул от неожиданности, обернулся и виновато улыбнулся.

– Я это… просто мимо шел, – залепетал он.

Пунцовый румянец, заливший при этом его щеки, неоспоримо доказывал верность выводов Мирины. Влюбился, бедолага. И влюбился не в нее.

– Шел-шел, да ногами к месту прирос? – зло съязвила она. – Вот и топай дальше по своим делам.

Возгарь послушно кивнул. Развернулся было, даже сделал несколько шагов прочь, но вдруг остановился и опять посмотрел на девушку.

– Слушай, а тебя ведь Мириной зовут? – спросил он.

От столь невинного вопроса сердце девушки чуть не выпрыгнуло от восторга через горло. Он знает ее имя! А ведь Мирина искренне полагала до сего момента, что Возгарь вообще не догадывается о ее существовании. Точнее, видеть-то видел, но не выделял из толпы ей подобных.

Мирина кивнула, почувствовав, как ее губы сами собой расплываются в широкой радостной улыбке.

Которая тут же умерла, когда Возгарь задал следующий вопрос.

– А сколько твоей сестре лет? – полюбопытствовал он словно невзначай.

Правда, по его щекам при этом вновь поползла предательская краснота пропавшего было румянца.

– У меня их много – сестер этих, – хмуро бросила Мирина, хотя прекрасно понимала, о ком речь.

Теперь бедняжка боролась с колючими слезами, которые так и жгли глаза, просясь наружу.

– Я про светленькую говорю, – пояснил Возгарь, пунцовый до такой степени, что на его пылающих от смущения щеках, наверное, можно было жарить блины. – О светлой да зеленоглазой. Дариной вроде кличут.

Мирину так и подмывало развернуться и кинуться прочь, не разбирая дороги. По жгучей крапиве, по цепкому репейнику, по мягкой лебеде.