— Да, Учитель.

Сторикаи повиновался (в такой общине, подумал Эллери, бережливость была вопросом выживания, а не экономии), время от времени поглядывая на незнакомца.

Из тени донесся голос Учителя:

— Когда ты в прошлый раз видел нашего гостя, Сторикаи, ни ты, ни я не знали, что он вскоре будет среди нас. Он тот, о ком нам было предсказано. То, что он посетил нас, Кладовщик, поистине великое событие.

Глаза Сторикаи расширились от удивления, которое Эллери уже видел на лицах других жителей Квинана. Эллери беспокойно пошевелился, и луч солнца блеснул на его часах.

— О! — воскликнул Кладовщик.

Золотые часы были отцовским подарком на день рождения несколько лет тому назад. Они показывали не только время, но также число, год и фазы луны. Очевидно, в этой долине нужно знать только последнее, подумал Эллери. Восходящая и нисходящая луна — что еще требуется маленькому затерянному миру?

— Вы никогда не видели наручных часов? — спросил Эллери, подняв руку.

Бородатое лицо Кладовщика выражало изумление.

— Часы на руке? Нет, никогда.

— Значит, вы видели какие-то другие часы?

Эллери надеялся, что не выглядит могущественным белым человеком, покровительствующим простодушным детям природы. Но оказалось, что Сторикаи знаком с часами. В Квинане их было несколько (позднее Эллери их увидел) — больших, напольных или карманных, заводящихся ключом, которые, должно быть, пересекали прерии вслед за быками, устало бредущими по траве.

— Часы со стрелками, — с гордостью объяснил Кладовщик, хотя оказалось, что большинство из них были песочными, некоторые солнечными («для времени теней»), а некоторые водяными («для ночного времени»).

Повинуясь импульсу, Эллери снял часы с запястья. Глаза Сторикаи еще сильнее расширились при виде гибкого металлического браслета.

— Вот что они показывают, — сказал Эллери. — И это... И это.

— Но ключ! Я не вижу отверстия для ключа.

— Они заводятся проще, Сторикаи. Обычным движением руки.

Кладовщик робко прикоснулся к часам. Они снова блеснули, на сей раз отразив блеск его глаз. Эллери интересовало, вызван ли этот блеск удивлением, алчностью или чем-то еще.

— Вот новый нож, который я выбрал, — сообщил вернувшийся Учитель. — Он хорошо подходит к моей руке.

Кладовщик кивнул, неохотно оторвавшись от часов Эллери. Придвинув к себе толстый том, похожий на гроссбух, он зафиксировал в нем обмен ножей. Эллери, вновь подчиняясь импульсу, протянул ему часы:

— У меня при себе еще одни. Хотите поносить эти до моего отъезда?

Глаза Сторикаи сверкнули, когда он поднял лицо к учителю. Старик улыбнулся и кивнул, словно отвечая ребенку. Эллери надел часы на широкое запястье Кладовщика. Покидая склад вместе с Учителем, он обернулся и увидел, как бородатый мужчина вертит золотые часы в луче солнца.

— Это ваш храм или ратуша? — спросил Эллери, когда они вошли в самое высокое и импозантное из всех общественных зданий с окнами в вертикальных нишах почти от пола до потолка.

— Это Дом Священного Собрания, — ответил Учитель. — Здесь у меня и у Преемника есть свои комнаты. В этом зале Совет Двенадцати проводит собрания, как ты увидишь, Элрой. Как ты уже видел.

Элрой!

Значит, вчерашнее не было сном.

И что значит «уже видел»?

Что, в конце концов, было реальностью, а что нет? — в отчаянии думал Эллери. «Ты не должен больше задавать вопросы, — в конце концов приказал он себе. — Слушай и смотри».

Эллери видел перед собой зал, тянущийся во всю длину здания, наподобие школьного. В нем находились только очень длинный и узкий стол с четырьмя скамьями — двумя длинными и двумя короткими — по бокам.