— Уже лучше. Как тебя зовут, боец? — спросила Лиана.

— Витольд, — я даже немного покраснел.

— Эка же тебя распидарасило, за что погремуху такую отхватил? — ласково улыбнулась Лиана.

— Других не было под рукой.

— Почему у тебя, Витольд такие холёные руки? — она постучала веточкой мне по рукаву.

— Я писарем был. Вот неделю назад сослали на фронт.

— Проще лицо, Женя. Раскусят тебя, — с тревогой посмотрела на меня Лиана. — Жемчужину взял?

— Да, — я показал «медальон», тщательно завёрнутый в чёрный целлофан, чтобы не промокла и в то же время никто не понял, что там. Мало ли что Витольд себе нацепил на шею. — Маяки вшиты в куртку и вроде не видны. Нож, пистолет с глушителем. Ещё один нож между лопаток и ещё один в сапоге. Второй пистолет в наплечной кобуре. Я бы с собой ещё гаубицу взял, но боюсь заметят.

— Мне страшно, — жена обняла меня и прошептала на ухо.

— Я вернусь. Ты же понимаешь, что я не сделал ещё тебя матерью, а обещал. Я стараюсь держать слово, — обнял я её и поцеловал. — Пора.

— Лесник, сейчас пять минут первого девятого числа. Ты должен появиться не позже, чем через сутки. То есть за несколько часов до начала атаки, — посмотрел на часы Утюг.

— Так и будет. Сутки, сорок два километра, шесть целей и назад. Кассету лайт-спека взял, если что Изя сказал могу принимать каждые три часа. Меня хватит часов на тридцать, потом если я не окажусь у него в руках, сдохну.

— Десять доз подряд? Никогда о таком не слышал, — с сомнением покачал головой командующий.

— У меня есть джокер, который сотрёт всё, — я погладил себя по груди.

— На крайний случай! — сказала Лиана, сама она уже была в летнем снайперском камуфляже.

— На крайний случай, — кивнул я. — Погнали!

Больше ничего не говоря я развернулся и побежал за проводником. Прорыв был намечен в весьма трудном месте, но в то же время и контролировалось он из рук вон плохо. По ту сторону фронта возвышалась небольшая гора метров в пятьсот последние сто из которых, представляли собой отвесную стену. Наверху находился укрепрайон, с которого муры охотно простреливали километра три нашей территории, благо она по большей части заросла непроходимым лесом. В ближайшей точке до слепой зоны было не больше километра, мне предстояло пересечь их как можно быстрее. Для этого Утюг одновременно на трёх направлениях, в том числе и по горе решил устроить артиллерийский налёт. Но там планировалось применить всё что возможно. Миномёты, танки и даже одну установку «Град». Первые десять минут эти квадраты будут обстреливать особо рьяно, потом огонь перенесут на другие, чтобы муры не догадались, зачем мы палили по неприступной горе. В итоге за полчаса Утюг решил нанести огневое поражение как минимум в десяти местах запутав муров. И вот в ноль тридцать две началось. Ночное небо разорвала установка «Град» и тотчас её посыл подхватили остальные. Я вколол первый шприц-тюбик и побежал вперёд. Дар я берёг на крайний случай. Под спеком я понёсся по слегка пересечённой местности как олень, петляя и прыгая между расщеплёнными осколками стволов и вывороченных взрывами корнями деревьев. Девятьсот метров я преодолел за минуту разорвав и без того ветхий сапог на правой ноге. Добежав до крутого склона горы, там, где меня уже муры не могли достать я одел на сапоги «кошки». Вместо альпинистских ботинок. Ну его к чёртовой матери эту маскировку, одели как последнего бомжа. Мы прекрасно знали, что муры одеваются кто во что горазд, но, как и обычные люди не все были такими свиньями. Некоторые одевались очень даже хорошо. Да, своей настоящей «экипировкой» я привлеку меньше внимания, но в районе сосредоточения ликвидаторов буду похож на белую ворону.