— До нападения мы проехали всего лишь пятнадцать километров, — заметил папаша Кац.

— Может на этом всё? — робко предположила Люська.

— Хотелось бы верить…

Следующий два часа прошли тихо, колонна шла полным ходом с крейсерской скоростью в сорок километров в час. Нам оставалось до столицы всего двадцать километров, когда случилось второе нападение. Дорога в этом месте огибала большой каменный язык, нависший над ней на приличной высоте, судя по дальномеру в броневике его вершина возвышалась над землёй на расстоянии семидесяти пяти метров. В этот момент раздался короткий доклад от первой коробочки и тут же прекратился. Замыкающая доложила о каком-то шевелящимся ковре и остановилась, боясь ближе подъезжать. И здесь из головы колонны поступил доклад о множестве тараканов, прыгающих с уступа под колёса. Метровые плоские хитиновые тела с сегментарной бронёй плевались ядом, растворяя всё. Металл, резину, пластик. Два танка в авангарде стали давить их, крутясь на месте, остальная колонна начала потихоньку пятится назад. Когда мы, обгоняя идущие назад машины, достигли начала, то от танков почти ничего не осталось. Их растворили плевки тараканов, падающих с утёса непрерывным ковром.

— Огнемёты в начало колонны, остальные отходят на двести метров и занимают позицию.

Стрелять в них было бесполезно, как мы сразу убедились в этом. Пули отскакивали от покатых панцирей, ползущих почти у самой земли. Тараканы, спустя десять минут прекратили падать, но вперёд не шли, перегородив нам дорогу и чего-то ждали. Или кого-то. И дождались. Наверху послышалось скрежетание и стрекотание, мы, задрав голову, попытались рассмотреть кто там пришёл к нам на этот раз. Над утёсом показалась циклопическая голова муравья или стрекозы. Я запомнил только гигантские жвала. Проскрипев сверху своей пастве ругательство, это нечто слетело вниз. Да, да именно слетело, расправив сетчатые полупрозрачные крылья и приземлилось прямо на тараканов, раздавив нескольких. Задрав верхнюю половину сегментированного туловища, муравьиная стрекоза показала несколько сосков из которых вылетели длинные зелёные струи. Две из них задели БМП, сразу растворив ей передок. Бронированная сталь исчезла сразу, как только соприкоснувшись с ядовитой струёй.

— Вот же напасть какая. Чем же её взять? — сокрушался папаша Кац. — Кац как знал, не хотел в Вавилон.

— Не причитайте папаша, сейчас мы их поджарим, — пообещала Лиана. — У нас тоже кое-что есть.

Все, у кого на машинах были огнемёты стояли рядом с нами и ждали команду. Стрекоза стреляла явно дальше нас, но видимо ей тоже нужно было время для накопления яда для плевка.

— Дай-ка ей в лоб бронебойным, пусть пораскинет мозгами, — сказал я жене. — Огнемёты товсь!

Гудок броневика известил о подаче с нашей стороны и броневик вздрогнул. Лиана не пожалела и выстрелила три снаряда сразу. Броневик мог и так. Затем добавила из обеих пулемётных турелей. Получив заряд нашей любви в задранную верхнюю половину своего бледного брюшка, муравей улетел метров на десять, сделав кульбит в воздухе. Сразу после этого огнемёты произвели залп, сжигая напалмом тараканов. Раздался писк на уровне ультразвука и ковёр из насекомых затрепетал. Самый главный таракано-муравей, переварив три разрывных с перекошённой мордой и развороченным брюхом пополз к нам злобно шипя.