– И никакой еды, кроме той, что мы используем для причастия, – ответила она, разворачивая и проверяя тяжелое белое одеяние.

– Прошу прощения, я, конечно, заплачу за…

– От этого ты освобождаешься, с благословением или без. Но в следующий раз не плюй на нашего губернатора, будь так добр.

Не знаю, была ли это улыбка, но шрам над ее верхней губой шевельнулся. Не сказав больше ни слова, она развернулась и ушла в ризницу.

Я подхватил сумку и перелез через ограду алтаря.

– Куда ты пойдешь? – спросил мальчик.

– На улицу.

– Почему?

– Почему? Потому что я здесь не живу.

– Мама не такая сердитая, как кажется.

– Передавай ей привет.

– От кого? – раздался голос женщины.

Она уже топала обратно к алтарю.

– От Ульфа. – Я начал привыкать к этому имени.

– А что тебе нужно здесь, в Косунде, Ульф? – Она отжала тряпку над ведром.

– Охота. – Я подумал, что в таком маленьком поселке лучше всего придерживаться одной версии.

Женщина намотала тряпку на швабру.

– На кого?

– На куропаток, – наугад произнес я. Водятся ли куропатки так далеко на севере? – И на все остальное, в чем бьется сердце, – добавил я.

– В этом году совсем мало мышей и леммингов, – сказала женщина.

Я ухмыльнулся:

– Хорошо, но, вообще-то, я охочусь на зверей чуть-чуть покрупнее.

Она приподняла бровь:

– Я всего лишь хотела сказать, что куропаток в этом году немного.

Возникла минутная тишина.

Ее нарушил Кнут, выпаливший:

– Когда хищникам не хватает мышей и леммингов, они начинают питаться яйцами куропаток.

– Ах вот оно что, – сказал я, кивнул и почувствовал, как по моей спине потек пот. Мне надо было помыться и постирать рубашку и пояс для денег. Да и пиджак требовал стирки. – Надеюсь, я найду, во что выстрелить. Проблема в том, что я приехал слишком рано. Как известно, охотничий сезон начнется только на следующей неделе, так что до тех пор буду пристреливаться.

Я надеялся, что саам сообщил мне верную информацию.

– Сезон сезоном, – сказала женщина, проводя тряпкой по тому месту, где я лежал, с таким нажимом, что резиновая подушка швабры заскрипела. – Это вы, южане, думаете, что решаете, когда ему начинаться. Мы здесь охотимся, когда нам нужна пища, и не охотимся, когда она нам не нужна.

– Кстати, насчет «нужен – не нужен», – произнес я. – Не знаешь ли ты места в поселке, где я мог бы пожить?

Она перестала мыть пол и оперлась на швабру:

– Надо просто постучать в какую-нибудь дверь, и для тебя отыщется постель.

– В любую?

– Думаю, да. Но сейчас, конечно, далеко не все дома.

– Вот как? – Я кивнул в сторону Кнута. – Летние каникулы?

Женщина с улыбкой покачала головой:

– Летние пастбища.