А ведь я совершенно забыла про собаку. Она появилась из-под низких ветвей неожиданно и стремительно; правильнее будет даже сказать, что она материализовалась. Она была такой огромной, что напоминала теленка, вся абсолютно черная, кроме одного небольшого пятнышка на груди. Мужчина со всего размаху опустил на голову собаки свою палку. Она остановилась и заскулила, после чего начала ластиться к хозяину. Последовал еще удар и резкий окрик: животное медленно и как бы нехотя остановилось и спокойно уселось на землю. Толстые губы дрессировщика раздвинулись в довольной ухмылке. Следующая команда, судя по всему, была «рядом». Он несколько раз прошелся, не переставая размахивать палкой, — собака следовала рядом. Затем они пересекли сад, совершенно игнорируя дорожки, ломая на своем пути ветки, давя цветы, и медленно скрылись из виду.

Я осторожно перевела дыхание. Сцена, свидетелем которой я невольно стала, показалась мне отвратительной. Собака явно не относилась к доберманам, она была даже несколько крупнее, с более массивной грудью и огромными лапами. Если бы я заранее знала о том, какой монстр охраняет территорию виллы, я вряд ли осмелилась бы проникнуть сюда без разрешения хозяйки.

Мужчина, однако, представлялся мне не менее опасным, чем это животное. За всю свою жизнь мне пришлось иметь дело с огромным количеством самых разнообразных собак: практически любая бездомная тварь, появлявшаяся поблизости от нашего дома, рано или поздно как магнитом притягивалась к нам. Иногда это происходило при содействии Майка и Джима, иногда они не имели к этому ни малейшего отношения. «Эй, ма, смотри-ка, кто увязался за мной!» Большинство животных оказывались брошенными бывшими хозяевами, некоторые были жестоко избиты или голодны. Все это не делало чести тем, кто оставил их на произвол судьбы — такая черствость вообще, на мой взгляд, недостойна человека. Несколько дней хорошей кормежки и заботливого ухода превращали этих несчастных в верных друзей, которые искренне радовались уделяемому им вниманию и были готовы следовать за нами хоть на край света. Наверное, имеются собаки с психическими отклонениями точно так же, как и ненормальные люди, но в целом и собаки, и люди не проявляют своих дурных задатков до тех пор, пока они чувствуют любовь окружающих. Полагаю, этот отвратительный тип считал, что занимается обычной дрессировкой — это было самое настоящее издевательство над животным, садизм, уродливый и мерзкий, которому не может быть никаких оправданий.

Меня пригласили на ленч с графиней; это было официальное приглашение, написанное мелким, аккуратным почерком на небольшом листочке бумаги с золотым тиснением, который Эмилия принесла мне на серебряном подносе. Вероятно, мне следовало выбрать что-нибудь более подходящее случаю, но я не стала этого делать. Я надела тот самый костюм, который был на мне вчера, когда я появилась здесь. Он был тщательно вычищен и выглажен, мое нижнее белье было также аккуратно выстирано и накрахмалено. Даже обувь мою почистили, — надо сказать, она весьма нуждалась в этой процедуре. Сорочка, в которой я провела ночь, судя по всему, действительно принадлежала графине. Она практически подходила мне по размеру, только была несколько длиннее: мне приходилось поддерживать шелковый подол, когда я передвигалась по комнате, чтобы не наступить на него и не запутаться. Мне никогда еще не приходилось видеть такой одежды, кроме как в витринах самых дорогих магазинов Нью-Йорка или Бостона. Судя по тому, что рассказал мне Барт, Морандини были бедны, как церковные мыши, однако я начала всерьез задумываться над значением слова «бедны». Учитывая, какое количество земель принадлежит этому семейству, сколько слуг обслуживают дом подобного размера... Все происходящее казалось мне каким-то сном, я совершенно запуталась в своих предположениях.

После того как я наконец оделась, мне пришлось ждать служанку, которая проводила бы меня к графине, но никто так и не пришел за мной, хотя я прождала достаточно долго.