— Пирз меня презирает. Презирает и ненавидит так же, как мою мать. Я знаю… я видела его лицо в тот момент, когда призналась ему, кто я такая.

Ощущая боль племянницы как свою собственную, Далей вздохнула и тихо возразила:

— Милая, а ты не задумывалась о том, что Пирз любит и уважает твоего отца? Лично я считаю, что любой ребенок — самоценная личность, а вовсе не слепок своих родителей. Но если ты настаиваешь, что Пирз видит в тебе лишь дочь твоей матери, вспомни, что ты еще и дочь твоего отца и похожа на него куда больше, надо заметить. Мужайся, Селина, — доверительно добавила Далей. — Лучше раз и навсегда выяснить правду, чем изводить себя догадками. Тебе ли это не знать!

Ах, если бы не обидные слова, что она наговорила любимому перед отъездом! А ведь Пирз поверил… Селина тяжело вздохнула и молча зашагала вслед за тетей назад, к дому.

Больше никто не заводил разговоров на эту тему, но молодая женщина думала о Пирзе днем и ночью. Утром того дня, когда адвокат прилетал из Нью-Йорка, Селина неприкаянно, бродила по саду, тоскуя и мучаясь, мечтая взглянуть на любимого еще хоть раз и страшась новой ссоры. Как Пирз отреагирует на “прибавление семейства”? Не обидится ли, узнав, что все обитатели “Хомингза” приняли ее с распростертыми объятиями? Может, если съездить к нему и пообещать не вторгаться в семейный круг против его воли…

Селина сознавала, что просто-напросто ищет предлога для того, чтобы увидеться с Пирзом. Но как можно взять да и заявиться к нему с вопросом, разделяет ли он ее чувства? Чем больше она об этом думала, тем больше пугалась последствий. Пирз никогда ни словом не обмолвился о любви…

Селина уже собиралась вернуться в дом, когда ее отыскала Далей.

— Вот тебе мой ключ от квартиры Пирза, — заговорщицки подмигнула тетя, — а вот адрес. Сын прилетает вечером. Я сделала все, что в моих силах, Селина… Остальное зависит от тебя.

В конце концов потребность увидеться с любимым пересилила страх. Приняв душ и переодевшись в простое хлопчатобумажное платье с жакетом, Селина вызвала такси.

Джералд слегка удивился, когда она ни с того ни с сего объявила, что уезжает в Лондон и вернется скорее всего поздно. Мэри посетовала, что новообретенная дочь пропустит ланч, но Далей одобрительно улыбнулась и многозначительно пожелала ей удачи.

Четыре часа спустя Селина уже горько жалела о своей опрометчивости. Она без труда отыскала квартиру Пирза, с замирающим сердцем открыла дверь и вошла. В просторной гостиной царил безупречный порядок. Отделанная в кремово — коричневых тонах, эта типично мужская комната вполне соответствовала характеру владельца. Не желая вести себя в чужих владениях как дома, Селина там и обосновалась, приготовившись терпеливо ждать.

Но вскоре, изнывая от нетерпения и страха, молодая женщина отправилась в кухню и заварила себе кофе. Пирзу полагалось приехать полчаса назад. Нервы Селины и без того были натянуты до предела, долгое ожидание вряд ли пойдет ей на пользу!

Разумеется, рейсы иногда задерживаются. Ни— чего необычного в этом нет. Но что, если Пирз вернется не один? Или отправится куда-то еще? Зачем, ох, зачем она приехала? Наливая кофе, Селина с трудом удержала чашку в дрожащей руке.

Она вернулась с чашкой в гостиную и услышала, как в замке поворачивается ключ. В груди у нее стеснилось, по спине пробежал холодок. Не в силах сдвинуться с места, молодая женщина беспомощно глядела прямо перед собой.

Дверь резко распахнулась, и Пирз переступил порог гостиной. Селина непроизвольно отметила, что вид у него совершенно измученный: щеки ввалились, глаза запали, черты лица заострились. При виде нежданной гостьи в синих глазах вспыхнула целая гамма чувств, но в следующее мгновение лицо снова превратилось в бесстрастную маску.